Виталий Храмов - Сегодня – позавчера. Испытание временем

Бася развернул полупрозрачную интерактивную карту. Ага, ещё семь передатчиков компактно движутся по одной из дорог. Ну, Бася, план тот же! Я – танцую, ты – стреляешь.

1,23 процента.

Усталый, голодный и злой возвращаюсь я домой. Ну, как домой? На аэродром. За моей спиной столбы чадящих дымов. Я окружил аэродром кольцом дымов, остановив все танки, все самоходы, запалив автоколонны. Такое вот утро у меня выдалось. Насыщенным.

Навстречу мне спешили бойцы в пятнистых камуфляжах егерей – понравилась осназу экипировка егерей, салютовали, улыбались, криками приветствовали. Кивал в ответ. На большее сил не хватало. Как я устал! И батарейка села – 0,32 процента. Отвоевался. Я уже убрал шлем, деактивировав костюм и почти все службы, приложения и оружие. Проекционные пиксели больше не висели перед лицом. Только мини-карта.

Встретил меня сам товарищ генерал. Лично обнял, поблагодарил-расцеловал.

– Тридцать две сотые процента, – ответил я ему. – Отвоевался я. Чудес больше не будет.

– Жаль, – вздохнул он, потом махнул рукой. – Справимся! Главное ты уже сделал. Дал им по сопатке. Пока очухаются, пока пересчитаются, пока сориентируются – мы свои дела успеем сделать. Иди, отдохни. На тебе лица нет.

– Хрен на него! Какие потери?

– Нормально, – махнул рукой генерал. – Главное – «хроников» не потеряли.

– «Хроников»?

– Ну да. Так стали называть наших подопечных. Первую партию уже отправили. Как ты говоришь – самых токсичных.

– Лучше бы лучших отправили. А этих тут передушили.

– Иди, поспи, Витя. Ты не в себе.

Я открыл рот, хотел его разъ… поругаться. Рот захлопнул и побрёл на источник вкусных запахов. Пусть. Пусть идёт как идёт! Сам же отказался от главенствующей роли. Вот и сопи в две дырки. Уснул я, сидя на ящике, с ложкой и тарелкой в руках. И даже не почувствовал, как меня толпой (тяжелый я) отнесли, положили на ворох матрацев, укрыли несколькими одеялами. Не видел, что около меня расположились дюжина попаданцев и две дюжины осназа. Не видел. Разогнал бы. Не кучковаться!

Мысли мои стали путаться, сплетаясь в клубок, который продолжал расти, пока в чреве клубка не зародился сон и не потёк по потокам мыслей в обратном направлении.

Но вместо темноты сна, поток этот принёс мне яркий свет. Я осознал себя стоящим под ярким солнцем где-то в бескрайней степи, по колено в высокой, душистой траве. На мне была белая (почти) холщовая рубаха и коричневые штаны из этого же материала. Ноги мои были босы.

– Здрав будь, человече! – услышал я голос. Ясный и сочный, как голос Левитана.

Я посмотрел туда, откуда услышал приветствие. На вросшем наполовину в землю камне сидел довольно колоритный персонаж. Был он молод. Лысая голова. Из макушки на плечо свисает заплетённая русая косичка, светлая кожа, русые брови, чёрные ресницы, светлые глаза насмешливы, в усмешке кривится и рот. Подобно черепу подбородок – тоже гладко выбрит. Такой, знаете ли, казачок. Сейчас на Украине модно стало так. Самостийно так. Ряженые.

Только этот не ряженый. Он был в доспехе. Настоящем. Кольчуга, панцирь, красный щит у ног, футляр, из которого торчал самый настоящий лук. И другой футляр, тула, со стрелами. Два меча, булава, два копья – длинное и короткое. Пояс, расшитый золотом. Золотые украшения. Всё это потёртое, бэушное, битое, чиненое.

А прямо над его головой развевался на слабеньком ветерке прапор. С очень необычным изображением – герб российский, но орел трёхголовый. То есть в середине, там, под третьей короной – третья, самая крупная голова. Видимо, главная.

– Гой еси ты, добрый молодец, или тьма в душе твоей? – спросил он меня.

Блин, сказка мне, что ли, снится? А что там, в сказках, Иванушки-дурачки отвечают?

– Ты сначала накорми, напои, спать уложи, а потом и спрашивай, – ответил я. Это довольно дерзко. А ну как он меня сейчас в капусту порубает этими мечами? Но я же в сказке?

Он довольно заржал, широко открыв рот, полный белых зубов, откинувшись, схватившись за живот. Отсмеявшись, он пристально всмотрелся в меня.

– Да ты же беспутный! – вынес вердикт он.

– Да ты что?! – всплеснул я руками. – Вот напасть-то! Так и заблудиться недолго!

– Ток, думаю, неспроста ты тут оказался. Урок у тебя?

– Да нет – школу я давно закончил.

Он нахмурился:

– Ты и урока своего не знаешь, – вздохнул он, – счастливый безумец. А я вот свой урок усваиваю. И признаю его невыносимо тяжким.