Алексей Калугин - Города под парусами. Рифы Времени

Вахтенная команда бегом кинулась к мачтовому треугольнику.

С ходу запрыгивая на мачты, ветроходы проворно карабкались наверх.

То и дело слышались короткие, отрывистые команды старшин.

– Выше, господин Энг!

– Подтяните шкот, господин Корнилов!

– Дальше!.. Дальше!..

– Достаточно!

– Еще!

– Осторожно, господин Руфус!

В большинстве своем все эти окрики носили ритуальный характер – старшины должны были показать, что они за всем следят и у них все под контролем. На самом же деле ветроходы отлично знали свое дело и действовали как надежный, хорошо отлаженный механизм. Все рассчитано по секундам. Ни единой ошибки, ни одного неточного действия.

– Есть!

– Есть!

– Есть!

Паруса всех трех мачт были свернуты. Реи – сложены.

Оставалось только опустить сами мачты в предназначенные для них колодцы.

Как только створки люков сомкнулись, на городском семафоре, невидимом с палуб других городов, появилась команда: «Готовность к маневру!»

– Взяться за страховочные петли! – громко прокричала Анна-Луиза.

Ее команду тут же повторили командиры абордажных команд.

Каждый из бойцов снял висевшую у него на поясе ременную петлю, продетую через кольцо на головке девятидюймового кованого штыря, и загнал штырь в предназначенное для него отверстие в палубе. После этого оставалось только дождаться, когда щелкнет захват, проверить надежность фиксации штыря и продеть кисть руки в ременную петлю.

Город резко завалился на левый борт.

– Эх! Пошла веселуха! – не вынимая трубки изо рта, прорычал боцман По, так и не покинувший палубу.

Развернуть на сто восемьдесят градусов такую махину, как трехмачтовый город, можно одним-единственным способом – не снижая скорости, положить город на борт, чтобы в таком положении он начать соскальзывать с несущей гравитационной волны. Нос при этом следовало как можно дальше развернуть в сторону борта, на который ложился город. В таком положении был шанс, что нос подхватит гравитационная волна, движущаяся встречным курсом, которая и развернет город вокруг оси.

Выполнение такого маневра требовало высочайшего мастерства от капитана, точности от рулевого и слаженности действий всей палубной команды. Рисков было множество. Но наибольшую опасность представляли два момента. Первый: если город был недостаточно прочен, а крен на поворотный борт оказывался мал, движущиеся в противоположные стороны гравитационные волны могли попросту разорвать город надвое. Второй: если городу не удастся вовремя выправить крен, встречная гравиволна могла перевернуть его кверху днищем. И это была бы уже подлинная катастрофа. Как черепаха, опрокинувшаяся на спину, город не мог без посторонней помощи вновь встать килем вниз. А находящиеся в нем люди оказывались подвешенными над бездной. Если, конечно, они успели за что-то ухватиться. Все, что оставалось в таком случае, это выбираться на днище города и ждать помощи. Хотя, как правило, если кто и находил перевернувшийся по той или иной причине город, бывало уже слишком поздно. Среди ветроходов ходило немало жутких историй о том, что случалось с теми, кому удавалось выбраться на днище перевернувшегося города. Сейчас – не время их вспоминать.

Корнстон все сильнее заваливался на левый борт.

Сидя на корточках и держась левой рукой за ременную петлю, Анна-Луиза чувствовала, как ее все сильнее тянет в сторону бортового ограждения.

В какой-то момент она почувствовала, что уже не стоит на палубе, а только упирается в нее ногами – вес тела теперь приходился на просунутую в ременную петлю руку.

Анна-Луиза посмотрела в бездну и почувствовала легкое головокружение. Ее жизнь была подвешена на вбитом в палубу штыре. И если вдруг окажется, что он закреплен не слишком прочно…

Услышав грохот наверху, Анна-Луиза вскинула голову.

По палубе, стоящей уже почти вертикально, на нее катился деревянный бочонок. Вернее, не катился даже, а падал ей на голову, время от времени ударяясь о выступы на палубе.

– Берегись! – крикнула Анна-Луиза, предупреждая тех, кто находился ниже нее.

Оттолкнувшись каблуком, она качнулась в сторону.

Бочонок едва не со свистом пролетел мимо.

– Голову оторву тому, кто оставил бочонок на палубе! – злобно пыхнул дымом боцман По.

Анна-Луиза ничего не успела ответить.

Нос города резко ухнулся вниз, будто сорвался с уступа, за который цеплялся.

Палуба взлетала высоко вверх.

Бойцы, державшиеся за ременные петли, будто маятники качнулись в сторону носа.