Александр Риттер - И звезды тают, словно снег

– Ну да, после того, как я сам все узнал, да еще и отправил на тот свет несколько ваших агентов.

– Тем более ты нам нужен, раз у нас появились вакансии, – усмехнулся Фрейзер. – Так ты согласен?

– Я подумаю, – ответил я уклончиво.

– Никаких подумаю, – голос Фрейзера наполнился сталью. – Или согласен, или нет.

– А если не согласен?

– Тогда охота на тебя продолжится.

– А ты не боишься? – Я оценивающим взглядом посмотрел на директора, чье худое тело утопало в огромном, обтянутом кожей кресле.

– А ты думаешь, что со мной так легко справиться?

– Возможно.

– Ладно, не будем ссориться, – Фрейзер, как всегда, первым пошел на мировую. – Мне нужен твой ответ, а не твое участие в бессмысленной перепалке.

– У тебя всегда был талант прерывать скандалы каким-нибудь высказыванием, после которого скандал становился никому не интересным, – пробурчал я.

– Итак?

– Хорошо, я согласен.

– Вот так бы сразу, а то морочит человеку голову, – Фрейзер вздохнул. – Сейчас можешь идти.

– Куда?

– Да куда хочешь, хоть в свой кабинет. Когда ты нам потребуешься, мы с тобой свяжемся.

– Хорошо, – я встал и пошел к двери.

– Минуточку, Брэд, – окликнул сзади меня Фрейзер.

– Да, – я повернулся к нему, положив руку на ручку двери.

– Только не делай глупостей. Хорошо, Брэд?

– Не буду, – ответил я и вышел.

Среда, 20:43

В течение нескольких секунд после ухода Скендала Султан сидел молча, невидящими глазами глядя на дверь своего кабинета, а потом набрал номер на видеофоне:

– Скендал в здании. В настоящий момент предположительно направляется в сторону своего кабинета.

Среда, 20:47

Я не поверил Фрейзеру. Ведь гениальная в своей основе мысль – каждому врать по-разному, объясняя при этом каждому, что определенный уровень секретности требует дезинформации остальных участников. И при этом каждый ходит как самый умный и чувствует себя допущенным к самым сокровенным тайнам, свысока поглядывая на всех остальных. И даже если случится двоим таким сойтись и разоткровенничаться, рассказать друг другу о навешанной на уши лапше, так ведь оба в конечном счете разойдутся в полнейшей уверенности, что его собеседник просто не получил соответствующего доступа, и потому ему морочат голову. А того, кто догадается об истинной сути этого вранья, нетрудно укоротить ровно на его умную голову. В конце концов, от одного, двух, трех человек проект, над которым работают тысячи, дуба не даст. Правда, обычно в число догадливых попадают именно самые толковые. Но ведь незаменимых людей все равно нет, как сказал один большой специалист по уравниванию умных голов вровень с плечами.

Однако пусть Фрейзер думает, что купил меня. Я не фанатик, и после всех этих кошек-мышек мне хотелось просто отдохнуть и залечить раны. Раны, которые я кое-как перевязал бинтами из аптечки, нашедшейся в машине моего бывшего заместителя.

Я машинально дошел до своего кабинета и, только стоя перед дверью и размышляя, что мне делать дальше, вспомнил про диск Танга, до сих пор лежавший у меня в кармане.

Среда, 21:12

Едва ли можно было назвать открытием информацию, которую Брэд прочитал, когда открыл диск. Все было просто, как блин, и почему-то сейчас он нисколько не сомневался, что перед ним правда. Ничем не прикрытая и нисколько не приукрашенная. За информацию, содержавшуюся на этом диске, Танг отдал жизнь. За ложь не убивают. Убивают только за правду.

А правда была такова. Правительства всех стран, участвовавших в космической экспансии, после эйфории первой половины XXI века пришли к выводу, что попытки освоения Солнечной системы не дают результатов. Триллионы долларов были угроханы на различные программы, а экономического эффекта – ноль. Одно только удовлетворение от права быть первым, да еще сомнительные очки в научной гонке.

А результатов отрицательных более чем достаточно: бюджетный дефицит, непрерывно возрастающий с каждым годом, практически необратимое нарушение экологического равновесия, вызванное прежде всего развитием промышленности, работающей на космос, бесчисленными стартами и всевозможными экспериментами в верхних слоях атмосферы, а также утопленными в океанах отработавшими свой срок космическими станциями и прочим мусором. При этом все это происходило на фоне бесконечных чисто земных проблем, таких как мелкие войны, вспыхивающие то тут, то там, разгул преступности, экономические кризисы и тому подобное. Добавились сюда и военные – почти в точности так, как рассказывал об этом теперь уже покойный Корадзини. Не остались в стороне и всевозможные спецслужбы. В результате проекты освоения Солнечной системы и межзвездных перелетов начали хоронить. Но не так, как полагается в порядочном обществе, – с венками и музыкой, а потихоньку, сокращая финансирование и кадры, передавая проекты и целые программы в ведение военных, урезая техническое обеспечение и так далее.