Василий Орехов - Последняя охота

– Тебе не следовало раскрывать себя. На твоем месте я попытался бы разыграть дурачка, выманить меня за пределы защитного пояса и тут навязать мне бой.

– Я догадывался, что тебя не купить на такой дешевый фокус.

– Именно. Что ты собираешься делать дальше?

– Я хочу задать тебе один вопрос, Скорпион. Всего один. На кой черт тебе сдались эти рудники?

– Ты уверен, что я собираюсь отвечать на вопросы?

– Мне нужно знать, Скорпион. Я должен понять, по каким причинам один из моих братьев может поступиться честью.

– Честью? – вспыхнул Родригес. – Что ты знаешь о чести, Ястреб? Перед Братством я чист. Если я и нарушил какие-то законы, то лишь несправедливые законы, установленные Федерацией. Эти рудники мои, ясно? Я открыл Калевалу десять лет назад, и по Торговому соглашению два процента добываемой руды должна была принадлежать мне. И я пообещал, я поклялся отдать эту руду колонистам с одной захудалой планеты, которую я тебе не назову, чтобы они смогли привести в порядок свои ветхие звездные транспорты и сельскохозяйственные системы. Эти жалкие люди подобрали меня, когда я окровавленным обрубком дрейфовал неподалеку от их солнца в оплавленных остатках того, что когда-то было моим боевым кораблем. Они вылечили и кормили меня, пока я не окреп, хотя им не было от этого никакой выгоды, а сами они едва сводили концы с концами. И когда я вновь обрел способность мыслить, я поклялся, слышишь, я дал слово чести, что вытащу этих людей из нищеты. Я отправился в Метрополию оформлять дарственную, и там мне разъяснили, что за время моего полуторагодичного отсутствия случились две колониальные войны, что Торговое соглашение расторгнуто, что вывоз стратегического сырья за пределы Федерации строго воспрещен и что вместо вольфрамовой руды мне положена компенсация в федеральной валюте. Но на кой черт моим колонистам сдались эти кредиты, если за пределами Метрополии они превращаются просто в набор цифр, записанных на инфокристалле?..

Ястреб молчал.

– Два процента полуторагодичной добычи… Еще четыре захода рудовозов, я вывез бы остатки своей доли и удрал к черту на рога. Появись ты хотя бы на сорок восемь часов позже – и поединок был бы уже не нужен…

– Угу, – произнес наконец Лафарж. – Красивая история, Скорпион. Мы все любим рассказывать подобные истории – в Клубе, за бокалом наркопива.

– Пошел к черту, – угрюмо сказал Скорпион.

– На самом деле мне наплевать на тебя, на руду, на умирающих с голоду сепаратистов и на всю Федерацию в целом. Я просто хочу знать, какие причины могут заставить охотника убить двух младших братьев.

– Это те щенки, которые напали на меня? – криво усмехнулся Родригес. – Ястреб, я сигнализировал им на нашей частоте. Я предупреждал их, что перед ними брат. Не знаю, сколько заплатили этим мальчишкам, но наверняка много, иначе они вряд ли осмелились бы нарушить основную заповедь. Я защищался, Ястреб. Я чист перед Охотничьим братством.

– Наверное, у тебя есть какие-нибудь доказательства, Скорпион? Ты сделал телеметрические записи? Может быть, ты успел перед схваткой посетить Охотничий клуб и рассказать кому-нибудь о том, что происходит?

Скорпион пожал плечами.

– Зачем мне записи, если я вне закона. Думаешь, я подробно фиксирую все этапы своего преступления?

– Значит, мы имеем только твое честное слово против двух мертвых братьев?

– Пожалуй.

– Не густо.

– Брат, мне плевать, густо это или не густо. Хватит болтовни, меня уже тошнит от нее. Ты хочешь предложить мне поединок?

– А ты, насколько я понимаю, желаешь отказаться?

– Черта с два, – резко сказал Родригес. – Если только это будет честный поединок. Один на один.

– Тогда я жду тебя, Скорпион.

Десять минут спустя от одного из кратеров отделилась блестящая точка боевого "тираннозавра". Тяжелый звездолет медленно развернулся, блеснув в лучах восходящей звезды.

– Обсудим условия, Ястреб, – снова ожил коммуникационный канал. – По правилам, поединок должен быть честным и зависеть не от уровня техники, а от уровня мастерства охотника. Твой "кондор" слишком легок, моя огневая мощь превосходит твою. Я думаю, будет справедливо, если я не стану пользоваться излучателями у основания вспомогательных крыльев.

– Не пойдет, – сказал Лафарж. – Если ты не будешь использовать эти излучатели, твой корабль окажется беззащитным, когда я поймаю его в атаке под углом в шестнадцать градусов.

– Ты не поймаешь меня на шестнадцати градусах, – сказал Скорпион.