Галина Ландсберг: Эффект Зоны (СИ)

— А я, так и быть, отдам их за оружие. — Улыбнулся парень и гаденько захихикал. — Я придумал другой способ оплаты.

Долго соображать, чего именно придумал парень, девушке не пришлось, но такой расклад её не устраивал и та, оскорблено сжав губы в полоску, спешно направилась к бару. Да, сталкер выполнил свою работу, но никакое потерянное оружие не стоило того, что бы с кем-то спать за него, поэтому теперь Розе хотелось только одного — побыстрее расплатиться с проводником и остаться наедине со своими планами. А с оружием придумается что-нибудь.

— Да стой ты, истеричка. — Далеко отойти ученой Морфей не дал, догнав ту и изложив суть своей идеи. Он хотел забрать КПК той, потому что иметь навороченный прибор хотелось каждому, а в Зоне найти высокотехнологичное устройство достаточно ощутимая проблема, поэтому сделку парень считал вполне равноценной.

Постояв пару секунд, обдумывая предложение, сделанное сталкером, Роза решила согласиться: аппарат научников теперь был для неё обузой и всё равно пришлось бы его продать, а здесь и покупатель сам подвернулся. Весьма кстати.

— Как говориться, у кого что болит, товарищ ученый. — Ситуация показалась сталкеру забавной, но посмеяться над ней они ещё успеют, тем более, что отпускать девушку сразу после сделки Морф не собирался: любопытство было выше любых желаний и узнать, почему представитель ученых так стремительно захотел бежать — было велико.

Болота просто не могли быть тихим участком Зоны — здесь всегда что-то шумело, будь то здешняя живность, перестрелки или шёпот камышей, провоцируемый касаниями холодного влажного ветра. Но, всё же, даже в самом шумном помещении можно найти укромный уголок, в котором ты будешь в приемлемой тишине и не заметен.

Таким уголком на Болотах являлась база группировки «Чистое небо», а точнее — остатков от той самой группировки, ведь многие были убиты и потеряны в последний день погони за Стрелком, на ЧАЭС. Те, что были убиты — были утеряны навсегда, а те единицы, которые смогли пережить всю ту кашу, приправленную выбросом вместо варенья, возвращались обратно на ставшую родным домом базу группировки. Время шло, люди приходили и уходили, группировка оставалась в шаткой стабильности, защищая уже не всю территорию Болот, а только подход к базе, ведь численность группировки была скудной, да и лидер был совсем не лидером, а профессором. Каланча делал всё, что было в его силах, чтобы вернуть группировке прежнюю силу и множественность, но получалось это откровенно плохо: кто-то из оставшегося состава просто не подчинялся, а кто-то уходил в лапы «Ренегатам» и, следовательно, в лапы смерти. Всё бы так и шло дальше по накатанной колее, если бы в один прекрасный день на базу не явился сам Лебедев — законный лидер группировки.

Люди радовались, вот только сам лидер был иным, словно что-то его сломило. Догадываться что именно, не приходилось: скольких своих бойцов Лебедев оставил на станции, вместе с идеей покорения тайн Зоны. Он часами мог недвижимо смотреть в одну точку, стал груб с составом, а вскоре стал самолично убивать собственных бойцов, сокращая и без того редкий штат группировки. Причём делал это из-за всякого рода иногда глупых мелочей, вроде неубранной бутылки или слишком громкой игры на гитаре. Совсем скоро люди стали бояться его, он перестал быть тем лидером, которого хотелось уважать и которого так не хватало оставшимся в живых бойцам.

— Это уже не он. — Сказал Холод, облокотившись руками на барную стойку. Его собеседник, Гриша Уж, сидел напротив него и всматривался в небольшую дымящуюся кучку пластмассы. Дымилась она от того, что теперь их могучему лидеру просто перестала нравиться музыка в любых её проявлениях, и сегодня он решил прострелить маленький приёмник, что всегда оживлял своим звучанием отведённое под бар помещение. — Командир любил эту песню.

— Дело ведь совсем не в музыке. — Поддержал разговор Уж. Он был в группировке не первый год и, более того, был одним из тех, кому удалось пережить ту битву в госпитале. Дальше он не пошёл, было велено остаться на позиции, а когда грянул выброс, он и его товарищи просто спрятались в самый укромный уголок разрушенного здания. После последовал переход на далёкие Болота и возвращение на родную базу. — Может он попал под влияние той штуки, которой молятся фанатики?

— Нет, — протянул местный бармен, — в таком случае, он бы скорее орал про величие Монолита, а мы этого за ним не замечаем.