Роман Злотников - Леннар. Книга Бездн

Гвардеец, лежащий у стенки фургона на расстеленном плаще, промычал что-то невнятное и попытался приподняться, но тут же был придавлен Леннаром к полу.

— Лежи, дурья голова! Тебе нужно отлежаться хотя бы до того времени, пока мы не доедем до Проклятого леса, а там мы будем к вечеру! А если снопа будешь прекословить, пеняй на себя! Ты и так чуть было всех нас не погубил. Говорил же я тебе!.. И что, теперь всякий раз будем испытывать судьбу? Может, в следующий раз ты будешь плевать в Поющую расщелину или пойдешь прогуляешься к Язве Илдыза, там ведь тоже много любопытного?…

— Ам-м… мулет!.. — На губах гвардейца запузырилась слюна. — Это… демоны… они… сохрани нас Катте-Нури, и да будет с нами благословение пресветлого Ааааму!..

— Будет, будет, — примирительно сказал Леннар. — Непременно будет. Только лежи, почтенный тун. Лежи смирно. Ты и так уже внес свой веский вклад в успех общего дела. Бороду подпалил вот…

Ирония, звучавшая в голове Леннара, была несомненной и явной, но своенравный беллонский тун на этот раз не стал возмущаться. Он моргал короткими ресницами и слабой рукой пытался вытянуть из волос неподатливый репей, один из сотни плотно засевших в голове бравого гвардейца.

К вечеру на горизонте за чередой невысоких холмов показалась неровная щетина леса. Заходящее светило в клочьях багрово-красных и зеленовато-синих насморочных туч зависло над ним. Оно набросило на Проклятый лес рдяные отсветы своих последних лучей, протолкавшихся сквозь облака. Альд Каллиера, ознакомившийся с этим видом, отчего-то смутно припомнил, как он, бреясь перед сном, порезался бритвой, и кровь проступила сквозь пену и неутешительно окрасила оставшуюся щетину. Королева Энтолинера, кутаясь в плотную накидку, спросила у Леннара:

— Мы пойдем туда… на ночь глядя?

— Да.

— Но, быть может, лучше переждать до утра?

— Нет. Мы войдем в лес сейчас. А к утру… к утру тут могут быть Ревнители. У них слишком много шпионов и осведомителей, чтобы мы исключили такую возможность даже при самых благоприятных предзнаменованиях. А тут еще и эта история с жрецом и вашим гвардейцем. Нет, мы должны войти в лес сегодня. Сейчас же. Я понимаю, что вы тревожитесь. Да еще все эти легенды… Признаться, в свое время я тоже… — Леннар осекся. Сумрачная тень пробежала по его лицу.

Энтолинера подняла на него глаза.

— Что — вы тоже?

— Я тоже в свое время… как бы это… искал в себе силы… Да! Искал в себе силы, чтобы войти в Проклятый лес. А что стесняться? Уж верно не лавка детских игрушек, а — Проклятый лес! Слишком зловещее и таинственное место, чтобы не испытывать тревоги. А моим спутникам, тогда еще темным крестьянам и ремесленникам, забитым суевериями и мрачными легендами… им-то каково было УЗНАТЬ ПРАВДУ!..

— Правду?

— Да. Ту правду, которую еще предстоит узнать вам. Но это необходимо. Потому что без этой правды дальнейшая жизнь и ваша, и моя, и всего этого мира немыслима. И вы скоро поймете почему.

Энтолинера спросила что-то еще, но Леннар не расслышал. Прислонившись спиной к стенке мерно покачивающегося фургона, он припоминал обстоятельства СОБСТВЕННОГО ОТКРЫТИЯ ПРОКЛЯТОГО ЛЕСА. В тот вечер и ночь, когда они бежали из Куттаки от Ревнителей Омм-Моолнара и скрылись в Проклятом лесу, а потом — по прихоти необъяснимой тогда силы — оказались на каком-то потустороннем, невероятно огромном поле, сплошь усеянном человеческими костями…

Леннар вспоминал.

— …Знаю! Я ЗНАЮ, где мы!.. Ну конечно! Ведь все… все указывало мне на то, что мы тут очутимся!

Сначала — рассказ Бинго о «лепестке Ааааму», потом Поющая расщелина, где мы были с тобой, Лайбо, и с тобой… с тобой, Инара! После был этот черный круг в небе, и в нем — радужные пятна, оплывающие, как… как кровоподтек на громадном глазу божества! Ну да!!! Да! Я вспомнил! Не знаю, что я могу вспомнить еще, но ЭТО я вспомнил точно!

Леннар, с пепельно-бледными от напряжения губами, обвел рукой громадное гулкое пространство, куда игра неведомых могучих сил зашвырнула их. Да-да, подобно жалким песчинкам, осыпавшимся с неописуемо громадной руки великана. Инара, Ингер, Бреник, Лайбо вопросительно смотрели на Леннара и ждали, что он скажет. Но он не спешил. Словно боялся, что, поторопившись открыть посетившие его мысли, он может поставить всех в сложное положение. Еще более сложное, чем сейчас (хотя куда уж сложнее?). Леннар сел на корточки и, обхватив голову руками, застыл.

Ожидание затянулось. Ингер тронул Инару за плечо и прошептал: