Роман Злотников - Бойцы с окраины Галактики

Лорд-директор еще несколько мгновений сохранял прежнюю позу, ожидая продолжения, потом неторопливо выпрямился. Собеседники обменялись понимающими взглядами, потом император сдвинул брови.

— Итак, вы уверены, что канскеброны [1] Канскеброны — наиболее могущественная из внеземных цивилизаций, с которой столкнулись земляне. Основой идеологии канскебронов является идея объединения всей разумной жизни, вне зависимости от формы ее происхождения, в так называемом Великом Благословенном Единении. Формой осуществления данной идеологии является политика насильственного захвата и последующего Обращения планет, населенных разумными существами, цель которого заключается в том, чтобы население захваченной планеты в короткие сроки было бы полностью отрезано от собственного прошлого и подготовлено к восприятию идеологии Единения. Поскольку Единение не предусматривает различий между биологической, электронной или иной формой разума, считая их полностью равноправными, канскеброны широко используют биоинженерию для создания существ с заданными способностями. что-то готовят.

Лорд Эйзел учтиво кивнул. Император задумался, потом повернулся вместе с креслом. Лорд-директор с положенной этикетом задержкой развернулся в ту же сторону. Густая темнота, до этого момента заполнявшая весь огромный кабинет, за исключением небольшого пространства вокруг стола, немного померкла, и на фоне дальней стены вспыхнула густая россыпь огней. Какое-то время собеседники молча рассматривали знакомую картину, потом император глухо произнес:

— С ними следовало разобраться еще моему деду двести лет назад, когда мы с ними только столкнулись. А он предпочел открывать школы, строить дворцы и основывать университеты.

Лорд Эйзел откликнулся с небольшой заминкой:

— Это весьма достойные занятия, сир.

Эоней нервно рассмеялся.

— Перестаньте Эйзел, вы знаете, о чем я говорю. Бывают, хотя и гораздо реже, чем кажется, времена, когда солдаты становятся важнее студентов. Мой дед забыл об этом, и его потомку приходится за это расплачиваться. Правда не только за его грехи…

В кабинете на несколько мгновений установилась напряженная тишина, потом оба собеседника, не сговариваясь, одновременно снова повернулись к карте.

— А может, это проявление их обычной паранойи?

Лорд Эйзел отрицательно покачал головой:

— Не думаю, сир. Культура канскебронов, конечно, достаточно… оригинальна, но в области внешних контактов они давно придерживаются общепринятых правил игры. Тот факт, что их Контролеры пошли на столь беспрецедентный шаг, как полный и… я бы даже сказал, демонстративный арест всех наших резидентов и уничтожение наших разведывательных сателлитов, осуществленный на фоне тотального интернирования граждан империи, мне кажется, говорит сам за себя. Они прекрасно понимают, что наша слепота не протянется слишком долго, так что… — Он резко оборвал фразу, давая императору возможность самому закончить мысль.

Эоней несколько мгновений молчал, осмысливая услышанное. И у лорда-директора мелькнула мысль, что, несмотря на то что три года правления уже оставили свой след на челе императора, именно в такие моменты его молодость становится особенно очевидной. Император поднял глаза:

— Сколько у нас времени? Три года? Пять?

— Я думаю, меньше, сир. Мы сможем развернуть достаточную сеть сателлитов за один, максимум два года. Так что все, что они планируют, должно произойти в течение этого времени. Или хотя бы основная часть.

Эоней нервно стиснул руки, потом вскочил и раздраженно прошелся по кабинету. Яркое пятно света, висевшее над столом, разделилось на два, и меньшее из двух поплыло над императором, несколько напоминая со стороны нимб святого.

— О темная бездна, мы стали слишком мягкотелы! Двести лет назад, чтобы разобраться с канскебронами, достаточно было одной-двух эскадр, а сейчас…

— Император запнулся и глухо закончил: — Сегодня они сильнее нас.

Произнеся это, Эоней бросил испытующий взгляд на лорда-директора, но на лице того можно было прочитать только крайнее внимание. Лорд Эйзел был слишком опытен, чтобы поддакивать императору в тот момент, когда у его величества наступил приступ уничижения. Император несколько мгновений вглядывался в лицо собеседника, пытаясь отыскать хоть какие-то следы иных эмоций, потом усмехнулся:

— Ладно, Эйзел, оставьте свои упражнения в придворных манерах. Я же сказал, что за последние три года я успел выработать к ним стойкий иммунитет. — Он хитро прищурился: — До меня дошли слухи о вашем поручении имперскому Энор-Тарскому университету, не поделитесь результатами? — И он замолчал, уперев в собеседника проницательный взгляд.