Владислав Жеребьёв: Гаджет. Война Феникса

— Так уж и порядок, — хмыкнул Прохоров, однако, внешнее веселье сменилось холодом внутри. План рухнул окончательно. Предстояло преодолеть несколько лестничных пролетов, поднимаясь наверх. Стратегически это был провальный ход. Трешеры ждали сверху, и совершенно непонятно, почему до сих пор медлили. Видимо, встреча мусорщиков была чем-то более важным, чем диверсанты в тылу.

Решив не дослушивать врага, Илья размахнулся и швырнул рацию в стенку. Прочный японский аппарат, не выдержав такого отношения, осыпался на ступеньки пластиковым крошевом.

— Вверх идти нельзя, — резюмировал меченосец. — Нас там расплющат, как жабу катком. Предлагаю вообще убраться с лестничного пролета, пока трешаки гранату не метнули.

— Мысль здравая. — Зельдин перешагнул через мертвеца. — Вот только нет ли на этаже сюрпризов?

Новые помещения снова были заброшенными, и патрульный, одинокий и потому мертвый, находился здесь только потому, что рядом была шахта лифта. Небольшая, предназначенная для доставки грузов. На этом этаже предполагался ресторан, а одна его площадка планировалась на самой верхотуре. Через гуртовой люк предполагалась доставка напитков и еды, приготовленной на местной кухне.

И снова пустота, полиэтилен на полу и упаковки с отделочными материалами, которые бог знает когда сюда попали.

— Платонов, — Илья вдавил кнопку на Кенвуде. — На смотровую площадку еще доступ есть, ну кроме как через пожарную лестницу и шахту лифта?

— Сейчас план здания подгружаю, — поделился админ. — Минуту дайте.

— Минуты у нас может и не быть, — возразил Илья, нервно прохаживаясь по скрипящим доскам пола и готовый в любой момент рухнуть вниз и открыть огонь по внезапно появившемуся врагу.

Бум. Бум. Бум. Снова с крыши, на этот раз еще более отчетливо.

— Сигнал бьется, — снова Платонов в эфире. — Есть вентиляционная шахта, но она узкая как черти что. Никто не проберется. Погоди, нашел, кажется.

— Что?

— Тебе не понравится.

— Давай уже. Сейчас тут будет жарко.

— Ну ладно. Вам на этаж ниже надо будет спуститься. Там напротив панорамного окна болтается строительная люлька. На таких еще окна моют в небоскребах. Она работает от электросети здания. Если вы ей вдруг решите воспользоваться, то комар носа не подточит.

— Дело говорит админ, — кивнул Зельдин. — За окном ветер воет, что-то сверху гремит. Трешеры и не заметят, как механизм подъемника включится.

Сказано — сделано. Новый пустой этаж встретил холодом и порывами ветра. Отсутствующие секции панорамных окон, из которых была видна почти вся акватория залива, открывали доступ к стальной конструкции, привязанной тросами к стальным опорам. На конце каждой петли имелся замок, который Илья без труда сбил прикладом.

Схватившись за поручни люльки, Прохоров попытался что-то сделать и тут же отпрянул внутрь, хватая ртом воздух. Стихия за окном опасно разбушевалась. Грозовой фронт, окончательно заполнивший небосвод, принес с собой непривычный сумрак. Струи дождя били по лицу и рукам, воздуха в груди не хватало, рев ветра на такой высоте чуть было не лишил слуха.

— Туда только в скафандре, — прохрипел Илья, с омерзением вытирая мокрое от дождя лицо мокрым же рукавом пиджака.

— Которого у нас нет. — Разумовский сорвал с себя рубашку, обернув ею лицо, напялил поплотней тактические очки, закинул сумку со снаряжением через плечо на манер рюкзака и одним ловким движением оказался на раскачивающейся над бездной стальной платформе. Ухватившись получше, он что-то закричал, но ветер растерзал слова.

Пришлось последовать его примеру. Илья и лейтенант соорудили маски и, перебравшись наружу, некоторое время пытались привыкнуть к смене обстановки. Именно так мог выглядеть ад в представлении некоторых конфессий, разве что температура там предполагалась повыше.

Прохоров никогда не думал, что имеет какую-то фобию. Он прыгал с парашютом, ходил по краю крыши, забирался на гору вместе с альпинистами и прыгал с тарзанки, однако высота башни и ветер в ушах заставили уважать себя. Мощь стихии и восторг инженерной мысли, жуткий сплав силы и амбиций мог подавить кого угодно.

Платформа дернулась, поехала вверх. Это Разумовский разобрался с простеньким пультом управления. Илья еле успел сбросить крепежные тросы. Этаж за этажом, сантиметр за сантиметром, стальная платформа уверенно ползла, иногда неприятно покачиваясь под особенно сильными порывами ветра. Руки сводило от холода, зубы стучали барабанной дробью, рискуя раскрошиться, одежда вымокла так, что хоть отжимай, однако все это были мелочи. Показался край смотровой площадки, несколько труб, голова трешера. Человек смотрел куда-то в сторону, совершенно не обращая внимания на происходящее.