Александр Завадкин - Рывок в неизвестность (СИ)

- Да, да... - спохватился Андрей, поняв, что, в очередной раз, некстати задумался.

- Согласно данным экспресс-анализа, состояние вашего организма является условно совместимым с процедурами безопасности, применяемыми в нашем аэропорту. Вы можете отказаться...

- Нет, нет... - мотнул головой Андрей, перебивая девушку, и безрассудно ткнул в, появившуюся на том же терминале, форму отказа от претензий, стараясь не думать какой ущерб может причинить безумная смесь неорганических соединений его родным, органическим.

Девушка у стойки регистрации дежурно улыбнулась и попросила пройти в зал ожидания. Так Вортов и поступил, не издав больше ни звука.

Как оказалось, далеко не все разделяли идеи Андрея о том, как нужно вести себя в это не самое прекрасное утро.

- Шеф! - громко поприветствовал его Энрике, тощий лопоухий чилиец, его бессменный оператор уже третий год подряд и счастливый отец трех дочерей подростков. Впрочем, семейное счастье нисколько не отражалось на его занудливо-склочном характере.

"Прямо засаду устроил", - устало подумал Андрей, глядя на не слишком-то радостного коллегу, который и вправду расположился почти у самого входа в зал ожидания.

- Привет, Гонсало, как семья? - поспешно спросил Вортов, в надежде избавить себя от изнурительной порции нытья, о приближении которой вовсю трубил измученный похмельям и последствиями неудачного лечения, мозг.

- Нормально, - коротко отозвался Энрике, в обычные дни разглагольствовавший о своем семействе часами напролет.

Андрей вздохнул. Порция нытья была неизбежно. А может...

- Давай-ка сразу все проясним. Поездка состоится при любом раскладе. Это не обсуждается.

- Но шеф! В прошлый раз эдемские безопасники сломали мне два ребра! - немедленно начал причитать Энрике. - А знаете, что они сделали с тем парнем, которого мы наняли изображать вас, пока вы добывали материал? А когда нас выпускали они пригрозили переломать мне все кости до единой, стоит еще раз появится в Эдеме. И я им верю.

- Энрике, - на этот раз Андрей вздохнул глубже и печальней. Попытка раздавить причитания в зародыше не удалась, - В тот раз ты отделался двумя ребрами, в то время как я мог запросто словить пулю. И, уверяю, если бы я не слил часть материала в сеть, мы бы оба закончили жизнь в подвале местной службы безопасности. К тому же, ты получил страховые выплаты, да еще и компенсацию от их властей. Чего тебе еще надо?

- Как минимум пожить еще немного, - проворчал Гонсало, - а для этого желательно не соваться в подобные места.

- Ничем не могу тебе помочь. Но надеюсь, что обещание хороших премиальных тебя немного подбодрит.

- Сами премиальные подбодрят меня гораздо больше, - вполне резонно ответил Эрике, - а моя теща не отказалась бы от страховых выплат за мою смерть.

На это Вортов лишь усмехнулся и ответил:

- То есть, ты боишься умереть лишь потому, что это порадует твою тещу?

- Нет, нежелание доставить ей радость всего лишь добавляет мне желания жить.

Андрей пытался найти подходящий ответ, когда мелодичный женский голос известил пассажиров о начале процедуры подготовки к посадке. Пришло время колоть химическую дрянь с неизвестным исходом. В этот момент Вортов осознал, что сопровождавшее его все утро похмелье исчезло.

"Удивительно, - подумал он, - даже головная боль не устояла перед нытьем Энрике".

"...а правда заключается в том, что около двадцати процентов населения планеты живут фактически вне правового поля. Большая часть вольных городов -- это просто рассадники анархии. Что же касается, жителей корпоративных секторов, то и здесь далеко не все гладко".

"Политическое обозрение", выпуск N 161.

Возвращение головной боли стало первым, что отметил Андрей, очнувшись в пассажирской капсуле, что явно не было предусмотрено правилами пассажирских перевозок. Абстрагировавшись от, постоянно нарастающего, дискомфорта, Андрей попытался успокоиться и принялся стучать по стенкам капсулы, рассчитывая привлечь внимание персонала, что, в итоге и произошло, спустя, примерно, минут двадцать.

Однако, когда крышка капсулы наконец открылась, Вортов увидел перед собой бригаду врачей, которые немедленно вытащили его из капсулы и, несмотря на протесты, на носилках доставили в медпункт.

Все происходило так быстро, что у Андрея даже не было времени осмыслить происходящее. Суетливые действия врачей, их заверения, что его жизни ничего не угрожает, а также, полные притворного раскаяния, извинения представителя аэропорта смешались будто в калейдоскопе. Вортов мог бы поклясться, что столь необычный межконтинентальный перелет запомнится ему надолго, но в действительности в голове отложилась лишь постоянная суета.