Майкл Стэкпол: Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета

Он поглядел на танцующее, мечущееся пламя Вечного огня у гранитного цоколя монумента. Эта статуя, в отличие от многих других по всему Федеративному Содружеству, не отличалась внешним сходством с Мелиссой Штайнер-Дэвион, и все же что-то от нее в себе несла. Приземленная каменная сила отражала ту силу, что соединила Федерацию Солнц и Лиранское Содружество, когда мать тридцать лет назад вышла замуж за Ханса Дэвиона.

Виктор склонил голову. Он знал, что следует упасть на колени и вознести молитву за мать, но холодная лужа, которую тающая весна раскинула у надгробья, уже промочила полы длинной синевато-стальной мантии. Поскольку жители Лиранского Альянса — так назвала Катарина лиранскую половину Федеративного Содружества после раскола — считали, что он убил свою мать, его коленопреклонение в луже показалось бы им дикой выходкой убийцы, которого вдруг постигло раскаяние.

Он перекрестился, произнес короткую молитву за упокой души Мелиссы Штайнер-Дэвион, сделал глубокий вдох и чуть поклонился в сторону гранитного надгробья.

— То, что создали тридцать лет назад вы с отцом, распалось через два года после твоей смерти. При твоей жизни объединить Внутреннюю Сферу на борьбу с Кланами и их уничтожение было бы легко. Сейчас я лишь надеюсь, что возможность уничтожить Кланы не рассеется дымом.

Тут его внимание привлекло какое-то мимолетное движение возле входа на кладбище. Вглядевшись в просвет меж надгробий, он увидел три лимузина на воздушной подушке. Они плыли к нему, испаряя лужи на кладбищенской аллее. Первый и последний крутили мигалками, и свет играл на ветровых стеклах, а средний — самый большой — плыл среди своего эскорта с безмятежным достоинством.

Позади послышался щелчок — открылась дверь его собственного лимузина. Виктор повернулся и поднял руку, показывая человеку с ледяными глазами, что все в порядке.

— Нет причин тревожиться, агент Курайтис.

— Учитывая, кто находится в той машине и что сделала эта женщина, чтобы добиться власти, есть ли у меня хоть одна причина не тревожиться?

Курайтис был один из немногих, знавших правду о Катарине.

Виктор минутку подумал и кивнул:

— Ты прав.

Черноволосый телохранитель закрыл дверцу машины и остался стоять рядом с ней. Виктор знал, что дальнейших замечаний от секретного агента ждать не следует.

Рядом с этим человеком бетонная глыба покажется болтливой.

Кроме того, все внимание Курайтиса было поглощено приближающейся группой машин.

Передовой лимузин отвернул в сторону, освобождая место среднему, и тот остановился всего в десяти метрах от машины Виктора. Подъемная дверца в корме третьего зашипела и откинулась вверх. В затемненном салоне что-то задвигалось, вышла сестра Виктора, без сопровождения, и направилась к брату мягкой, пружинной походкой.

Ты не изменилась.

Катарина была выше Виктора, и еще подчеркнула это, надев белые сапоги до колен на шпильках. Белое соболиное боа свисало до голенищ, и его дополняла меховая шляпка на голове. Длинные золотистые волосы играли на плечах при каждом уверенном шаге длинных ног.

Она небрежно махнула рукой в перчатке:

— Добрый день, Виктор!

— Добрый день, Катарина. — Он отчетливо и тщательно произнес каждый слог ее имени. Хотя она стала называть себя «Катрина», Виктор не признавал этой перемены. Катрина Штайнер была его бабкой, Архонтессой и самой искусной и властной правительницей из всех, что когда-либо правили в Странах Наследия Внутренней Сферы. Присвоение сестрой имени и образа Катрины казалось ему преступлением. — Я приятно удивлен, что вижу тебя здесь.

— В самом деле? — Синие ледяные глаза выдержали его пристальный взгляд, не моргнув. — Я с тобой разминулась в космопорте.

— Ах, так это была ты? — Виктор чуть улыбнулся, лишь взглядом позволив себе выразить сарказм, не допущенный в голос. — Надо было мне сообразить, что ты выслала комиссию по встрече, но мне очень хотелось сначала попасть сюда.

Она остановилась у другой стороны памятника.

— Облегчить угрызения совести?

— Угрызения?

Катарина холодно улыбнулась:

— Тебя не было на ее похоронах. Ты не дал себе труда приехать.

Виктор считал, что готов к встрече с сестрой, но это замечание пробило его защиту. Не зная в момент смерти матери, что Катарина — его враг, он позволил ей самой организовать похороны. Поскольку мать взорвали при помощи бомбы, оставить ее так и подождать, пока соберутся все дети, было невозможно. Катарина устроила похороны почти сразу, и Виктор, единственный из всех братьев и сестер, не мог прибыть вовремя.