Владимир Васильев - UFO - враг неизвестен [Враг неведом]

Он даже не успел толком рассмотреть инопланетянина. Потому что видел в основном ствол плазменного пистолета медленно-медленно поворачивающийся каналом излучателя к нему, Пиру.

Ивасаки пнул лежащего чужака – тот был, без сомнения, мертв. Внешне он напоминал большого желто-оранжевого червяка с парой четырехпалых рук и остроносым лицом. Ног у чужака не было, а передвигался тот, видимо, на изогнутом хвосте.

Японец, рассмотрев инопланетянина, поднял голову – перед ним загадочно мерцали экраны и высвечивал огоньки пульт управления. У пульта, прямо из клетчатого пола, росли, будто пара диковинных грибов, два кресла.

– Дьявольщина! – услышал Ивасаки голос Ватсона. – Ну и пальбу вы надо мной устроили!

Олаэча ткнул его кулаком:

– Жив, чертяка! Я уж думал – зацепили тебя. Лежишь, не стреляешь…

– Стреляешь! Я еще до пола долететь не успел, как ты их уложил! Поспей за тобой, сын неба…

Олаэча довольно хмыкнул.

Тут в дверь вошел Паллистер с лазерником в опущенной руке.

– Сколько? – спросил он коротко и огляделся, считая трупы чужаков. – Трое?

– Четверо, – поправил его Пир, указывая оттопыренным большим пальцем за плечо, в отсек силовой установки. – Еще один там.

– Итого – шестеро, – подытожил Паллистер. – Недурно!

– А что снаружи? – спросил Ватсон, потирая ушибленный локоть.

– Кажется, чисто. Надо в сараях этих получше проверить. Пошли.

Еще около часа они сновали внутри поля, но ни единой живой души больше не обнаружили, если не считать бродячей собаки, прикорнувшей на сене в одном из домиков. И тогда Паллистер дал команду на возврат.

Батт сиял, это было заметно даже на экране. Лица шишек из комиссии стали еще более значительными. Паллистер был рад, потому что Батт украдкой показал ему кулак с поднятым большим пальцем. Миссию они отработали на «ять», захватили новый тип тарелки и добыли несколько трупов ранее не виденных инопланетян. А главное – без потерь отработали. Чего еще желать?

Пока нечего. До следующей миссии.

Когда летели назад, на базу, в отсек ввалился Валерка Смолянинов с зеленым зиповским чемоданчиком. Чемоданчик был полон запотевших бутылок темного «Гессера».

– Держите, икс-команда. Внешнее наблюдение я отключил, пусть генералы надувают щеки, хрен с ними. Жаль, мне нельзя, я еще на работе…

Никогда еще пиво не казалось Пиру таким вкусным и желанным, как в этот миг, когда можно расслаблено вытянуться в кресле, пусть даже и жестком, отложить еще отдающий теплом «Лигерт» и с чувством исполненного долга сделать первый глоток.

На базе им устроили форменную овацию, еще в ангаре. Пир даже смутился, зато Мбида и Завадски напыжились и радостно замахали руками прямо с трапа «Рейнджера».

– Эй, Ник! – окликнул австралийца Олаэча. – Твоя бабушка может гордиться таким внуком!

Завадски довольно оскалился.

В коридоре перед холлом он остановился, дернув Пира за рукав. Стенд уже отражал состояние после сегодняшней миссии: за Паллистером числилось пять убитых чужаков, за Пиром, Олаэчей и Ивасаки – по два.

– Холера! Только мы с Джо как бедные родственники, без заслуг, – пожаловался Завадски.

Пир пожал плечами:

– Ватсон тоже.

– У Ватсона на миссию меньше.

– Ну и что?

– Да ничего, в общем…

Пир вздохнул.

– Да ладно тебе… Лучше ноль в графе, чем черная рамочка.

– Да уж, – вздохнул Завадски. – Лучше ноль…

Комиссия торчала на базе еще два дня. Батт стал похож на привидение, его помощники сбились с ног, но в итоге проект много выиграл, и не в последнюю очередь из-за того, что гости воочию пронаблюдали за третьей миссией, самой удачной пока. Ооно Ивасаки тоже дали сержанта; успех Олаэчи почему-то проигнорировали. Хотя чилиец отнесся к этому на редкость равнодушно.

С отъездом комиссии стало ясно, что Батт с помощниками проделали хорошую работу: во-первых весь персонал базы получил солидные премии, а во-вторых было объявлено об увеличении ассигнований на проект. Сразу же заложили новый лабораторный модуль, а спустя считанные часы прибыли целых семеро новичков-оперативников. Снова сущий винегрет из наций и народностей: здоровенный канадец, похожий на классического лесоруба, Ричард Бейли, с порога сообщивший, что его с детства зовут Большой Дик; чернявый француз, гроза женского пола, Клод Ревеню; башкир из Уфы Ринат Шайхутдинов; молчаливый, как изваяние, венгр Дьюла Чонгради – Пир слышал о нем в связи с нашумевшей прошлогодней операцией «Балатон»; человек без родины и национальности Адам Дориго, завербованный в проект из полиции Гонконга; бесшабашный американец Артур Миллс и рыжий, как огонь, немец Вернер Келлер.