Дэвид Джерролд - День проклятия

Я расписался на конверте и отдал его Дьюку.

- Лейтенант, - ухмыляясь, объявил он. - Вы обязаны сесть и написать благодарственное послание нашим друзьям из Альянса стран четвертого мира. Так называемая победа справедливости, которую они одержали двенадцать лет назад, привела к тому, что Соединенные Штаты оказались самой подготовленной на планете страной для отпора хторранского вторжения.

- Не уверен, что они с этим согласны, - заметил я.

- Наверное, - ухмыльнулся Дьюк. - В странах четвертого мира налицо все предпосылки паранойи. - Он бросил конверт в сейф и захлопнул дверцу. - Ладно. - Дьюк внезапно посерьезнел. - С писаниной покончено. - Он взглянул на часы. - У нас есть десять минут. Сядь, тебе надо очиститься.

Он выдвинул на середину комнаты два стула и поставил их друг напротив друга. На один сел я, на другой Дьюк. Потерев ладонями лицо, он посмотрел на меня так, словно я был один на планете. Остальной мир и даже то, что предстояло нам сегодня, - все перестало существовать. Мне предстояло «позаботиться о душе», как именовал Дьюк эту процедуру. Коммандос, пренебрегавшие ею, обычно не возвращались с задания.

Дьюк подождал, пока я настроюсь, и мягко спросил:

- Что ты чувствуешь?

Я постарался понять «что», но в ответе не был уверен.

- Не надо ломиться напролом, - посоветовал Дьюк. - Может, поищешь вход с другой стороны? Итак, что ты чувствуешь? - повторил он.

- Раздражение, - предположил я. - Эта вертушка за окном меня пугает. Точнее, мне просто не верится, что такая громадина сможет оторваться от земли.

- М-да, - протянул Дьюк. - Это очень интересно, но я хочу услышать о лейтенанте Джеймсе Эдварде Мак-карти.

- Сейчас.

Я ощутил легкое беспокойство. Я знал, как надо очищаться: выбросить из головы все, что касается задания.

- Это было… - начал Дьюк. - Что же это было? Я понял, что он имеет в виду, и не смог скрыть это.

- Нетерпение. И беспокойство. Я начинаю уставать от постоянных изменений тактики. И разочарование… Потому что они, похоже, ничего не меняют.

- И… - подсказал Дьюк.

- И… - согласился я, - порой меня пугает ответственность. Иногда я хочу сбежать от нее. А иной раз возникает желание крушить все направо и налево. - Потом я добавил: - Иногда мне кажется, что я схожу с ума.

Дьюк внимательно посмотрел на меня, но не успел ничего ответить - запищал телефон. Он вытащил его из-за пояса, включил и раздраженно бросил:

- Еще пять минут. - Потом положил трубку на стол и снова посмотрел на меня. - Что ты имеешь в виду?

- Ну… Я даже не уверен, происходит ли это в действительности… - осторожно начал я.

Дьюк бросил взгляд на часы.

- Не тяни, Джим, вертолет ждет. Я должен решить, брать тебя на борт или нет. О каком сумасшествии ты говоришь?

- Было… несколько случаев, - процедил я.

- Случаев чего?

- Ну, видений или чего-то в этом роде. Не знаю, стоит ли вообще говорить об этом. Может, лучше связаться с доктором Дэвидсоном?..

- Нет, ты должен рассказать мне об этом сейчас! - Теперь Дьюк не скрывал нетерпения и тревоги. - В противном случае я лечу без тебя. - Он начал подниматься со стула.

Я поспешно сообщил:

- Я слышу… вещи.

Дьюк опустился на сиденье.

- И еще вспоминаю вещи, - продолжал я. - В основном во сне. Но дело в том, что никогда раньше я не видел эти вещи и не слышал о них. Кроме того… Это меня смущает больше всего… Ты же знаешь, что многие видят во сне нечто подобное фильмам. Так вот, вчера ночью мне приснились звуки. Симфония. Музыка была холодной и призрачной, будто звучала из другого мира, из иного измерения. Мне показалось, что я умер. Я проснулся от страха мокрым как мышь.

Дьюк смотрел на меня, как на несмышленыша. Взгляд был пристальным.

- Значит, сновидения? Они-то тебя и тревожат?

Я кивнул. Дьюк помедлил с ответом. Сначала он посмотрел в окно, потом снова на меня.

- Знаешь, а ведь мне тоже все время что-то снится, - сказал он. - Точнее, снятся кошмары. Я постоянно вижу лица людей… - Он оборвал фразу на полуслове и посмотрел на свои руки, крупные, загрубевшие. Я лихорадочно размышлял, стоит ли говорить что-нибудь. И не успел: на меня уже смотрел прежний Дьюк. Но между нами остались тома невысказанного. - Я не позволяю себе расслабляться из-за этого. Джим, ты слышишь меня?

- Угу. Просто я… - Что?

Это было трудно объяснить.

- У меня такое ощущение, словно я вот-вот потеряю самообладание, - ответил я. - Эти звуки похожи на голоса… Мне кажется, если бы я понял, что они говорят, то знал бы, как ответить, и все стало бы хорошо. Но я никак не могу разобрать; они напоминают отдаленный шепот.