Михаил Михеев - На задворках Солнечной системы

А может, поговорить с ним? Басов вроде бы не дурак, не злодей, да и сам, может статься, на кого-то завязан. Поговорить по-хорошему. Как минимум, прощупать, что он знает. А там уж видно будет. Может, ерунда это все, и она себе просто страшилок напридумывала. Кто сказал, что нет? Так, решено.

Когда? А вот это вопрос интересный. Скорее всего, уже после старта. Прямо сейчас нельзя, он раздражен и может повести себя неадекватно. Через два часа у них посадка. Стало быть, не успеет. Но на базе он промолчит. Хотя бы ради чести мундира. Не захочет выносить сор из избы. А вот сразу после старта надо попробовать. Черт, как же все не вовремя…

Орбита Европы. Несколько позже

Самый маленький из Галилеевых спутников Юпитера производил странное впечатление. Слабо мерцающий в неприятном свете Юпитера белый шар, исчерканный коричневой сетью. Сеть – трещины, белизна – лед. Самый настоящий, вода – не метан какой-нибудь замороженный. Многокилометровая толща льда – а под ним бездонный океан. Лед, по слухам, пробурить удалось, но достигнуть дна океана земной технике оказалось пока что не под силу.

Ничего удивительного, что именно здесь и располагалась русская исследовательская база. Точнее, одна из них. Все же планета, обладающая запасами воды – это серьезно и снимает очень многие проблемы. Закопавшись в ледяную толщу метров на двести, можно было не бояться ни излучения, ни небольших метеоров. Плюс атмосфера, едва заметная, но все же кислородная. Для планеты, размером поменьше земной Луны, практически невероятно – однако вот она, никуда не делась. Жить можно, в общем.

Минусы у Европы, правда, тоже имелись. Например, проблемы с полезными ископаемыми – изо льда много не нароешь. Именно поэтому существовали еще две малые базы – на Альматее и Ганимеде. Точнее, они еще строились – размах у России, как всегда, был грандиозным, но на все не хватало ни времени, ни средств. Тем не менее, на юпитерианской базе работали сейчас около двухсот человек, и в ближайшее время предполагалось увеличить их число, по меньшей мере, вдвое, а также перебросить сюда на постоянное базирование как минимум два корабля.

Кстати, здесь, возле Юпитера, как и в случае с Марсом, тоже отметились конкуренты. Совместная экспедиция вылетела даже немного раньше, а прибыла всего на три месяца позже русских, и им не чинили препятствий. Ну, почти не чинили – просто показали, к каким спутникам лучше не приближаться, и все. Естественно, что в их число вошли самые лакомые кусочки, а потому рассчитывавшие устроить базу на Европе или хотя бы на Каллисто вновь прибывшие попробовали возмутиться. Русские тут же, в привычной уже всему миру спокойно-решительной манере, продемонстрировали им патрульный крейсер, и на том вопрос был исчерпан.

Земные газеты, правда, еще долго вопили насчет имперских замашек и реваншизма. Опять же, термин «Империя зла» всплыл. Однако после того, как русское МИД предупредило, что еще немного, и «империя будет очень зла», вся эта шумиха очень быстро сошла на нет. Все еще помнили, чем кончается хамство, и пересмотреть результаты последней войны не стремились. Хотя бы потому, что русские запросто могли их перепоказать. Так что, решив, что дракон прав уже потому, что он дракон, а у умного человека всегда есть, что не сказать, за бугром аккуратненько заткнулись.

Пришлось недовольным обустраиваться по соседству, построив базу на Метиде. Впрочем, русские не запрещали им вывозить для собственных нужд лед с Европы, что при отсутствии гравитационных двигателей выглядело изощренным издевательством. И работали у европейцев всего человек пятьдесят, большего системы жизнеобеспечения не тянули.

Вот такая сложилась ситуация к моменту, когда «Седов» вышел на орбиту Европы и завис над главной базой. Ее, кстати, не зная точных координат, было не так-то просто обнаружить. Не то чтобы строители специально планировали ее замаскировать, просто когда все скрыто под толщей льда, а посадочная площадка уютно расположилась на дне неглубокого метеоритного кратера, разглядеть что-то сложно, хоть глазами, хоть с помощью приборов.

Единственным демаскирующим элементом здесь и сейчас являлся крейсер, развалившийся в этом самом кратере с грацией обожравшегося кита. Да он и похож был на кита или, скорее, учитывая его зубастость, на кашалота. Большой, черный… Попытайся он опуститься на поверхность Земли или Марса – и силовой набор корпуса повело бы в их тяготении, и, скорее всего, корабль попросту рассыпался бы на запчасти. Но здесь и сейчас построенный для странствий в открытом космосе легкий крейсер «Аскольд» мог лежать на льду сколь угодно долго. Скромные размеры и низкая гравитация Европы пришлись очень кстати.