Дэвид Дрейк: Прорыв

Корабль швырнуло вниз. Давление в рубке подскочило — их настигла ударная волна.

Но корабль по-прежнему слушался управления.

Медленно и осторожно передвигаясь, Сенкевич приблизилась к Ковачу. На бедре ее болталась пустая труба плазменной пушки, следом тянулась по полу дымящаяся дорожка ионизированного металла.

— Я только подчиняюсь приказам. Ник, — сказала Сенкевич, назвав его по имени, чтобы подчеркнуть свою близость к командиру. — Но они попали в такое положение, потому что решили действовать по-своему. Они сами виноваты. Мне не понятно, почему кто-то другой должен гибнуть из-за каких-то анархистов с Джефферсона.

— Потому что это наша работа, Си! — отрезал Бредли. Его гнев свидетельствовал, что в глубине души он солидарен с великаншей-капралом.

— Два карга до вашей цели, — зашептали головные телефоны Ковача, переводя нервное чириканье Ривы. Карг являлся халианской единицей длины.

— Нет, — возразил Ковач. — Не работа главное.

Он вытащил автомат из лап замершего в соседней камере мертвого халианина. Когда они будут прикрывать карабкающихся на борт джефферсониан, им понадобится вся огневая мощь.

Бредли решительно отобрал оружие у своего капитана.

— У него дальнобойность побольше будет, чем у моего дробовика, — сказал он.

— Я хочу, чтобы ты последил за нашим пилотом, — сказал Ковач.

Бредли повесил свой дробовик на плечо дулом вперед и улыбнулся.

— Наш приятель хорошо знает, какой подарок я ему швырну на колени, если корабль не будет вести себя хорошо. Граната разберется с ним не хуже, чем с теми беднягами.

— Хорошо, — ответил Ковач бесстрастно. — Пошли.

— Мы — солдаты Альянса, — пояснил он, пока они шли по коридору к шлюзу. — И джефферсониане тоже, чтобы они по этому поводу ни говорили. Может, если мы вытащим эту команду, они расскажут дома своим собратьям, что кроме них в космосе есть еще кое-кто.

Он глубоко вздохнул.

— Если Альянс не будет держаться вместе, — продолжил он, — кто-нибудь, видит Бог, заставит нас заплатить за это. Каждого поодиночке.

Резкое торможение заставило десантников покачнуться. От земли оторвалась красная трассирующая очередь — стандарт Флота, а не халиан — и пули застучали по корпусу корабля.

Под люком показалась бетонная цель.

Чего Ковач не сказал — да и не должен был говорить — так это то, что всегда находятся парни, действующие ради своей безопасности, удобства или самолюбия, а не ради общества в целом. Пять обгорелых трупов в каюте позади — хороший урок для таких парней.

И это был не тот путь, по которому должны идти Михал Ковач и его товарищи.

Даже если другой путь приведет их к гибели.