Виталий Романов - Разум чудовища

– К черту, Джон! Я сам думал о том же. Не было их. Не было! Там все затерто. Их не могло быть, подумай сам! Ну, поставь себя на его место.

Викорски схватил бутылку, расплескивая остатки содержимого.

– Вот ты крутишь маховик, да?

Он вцепился в боковину, оставляя на емкости потные следы ладоней и пальцев.

– Крутишь в эту сторону, открываешь. А потом, смотри…

Викорски сменил направление захвата бутылки:

– Ты хочешь повернуть штурвал в другую сторону. Видишь? Затираю отпечатки. Если Гаудино, умирая, давил на ручки отсюда, то сам, ладонями, уничтожил следы пальцев на другой стороне маховика. Понимаешь?

– А если барабан вращал не Ринато, – задумчиво произнес Хеллард, – то он ладонями затер чужие отпечатки. Мы все равно ничего не сможем доказать. Есть только одни следы. Гаудино.

– Да! Чтоб их! Мы ничего, ничего не сможем… А ребят не вернешь…

– Даниэль, тебе больше не стоит пить! Узнает Хортон – будут поблемы. Пойдем отсюда.

– Мне нельзя пить? Мне нельзя пить! Джон, старый ты говнюк! Мне нельзя пить… А что мне делать теперь?! Пятеро наших ребят. Который год ты здесь работаешь? А, не важно! Мы прожили с ними в «Сигме» – бок о бок – чуть ли не вечность! Я помню, как родился у Джея первенец. Незадолго до этого Роник чуть было не погиб, его беременная жена Лоя рыдала здесь, когда садился корабль… А потом родился малыш. Здоровый, крепкий, хотя все боялись, что из-за нервного шока будут проблемы. Родился! Джей от радости набрался до зеленых чертиков, но Хортон его простил.

Помню, как один хмырь намеревался соблазнить Лою, когда Роник находился в полете. Сволочные испытания. Там шансов вернуться было пятьдесят на пятьдесят, а то и хуже. И вот, нашелся гад, что «подкатил» к жене первого пилота. Я сам бил морду этому подонку. Меня хотели отдать под суд – говорили, сломал ребра…

Ну и черт с ним! Зато потом Роник вернулся, посадил корабль. Ты не видел? Ему аплодировали все, даже Хортон! А чуть позже мы втроем – я, Джей и Лоя – сидели в этом баре. Всю ночь пили коктейли, и было плевать на суд! Моя голова в ту ночь летала в пространстве отдельно от ушей. Как тогда они были счастливы, Джей и Лоя! Знаешь, вот закрою глаза и вижу: они сидят за столиком, взявшись за руки. Вот тут, рядом! И молчат… А что я теперь скажу ей? Что, Хеллард? Мне ведь надо писать заключение.

– Дэн…

– Да пошло все в задницу, мистер Джонни! Я помню, как бредил этим полетом Ринато, как он прыгал и светился от счастья, когда из правительства Объединенной Европы пришло утверждение основного тест-экипажа «Безупречного». Разве он так мечтал вернутся из полета? Кровавыми пятнами на стенах шлюза? А Игорь Поляков, этот русский вундеркинд, помнишь? Сколько сил потратил Энди Хортон, чтобы заполучить к нам парня после Гарварда? Говорят, таких мозгов не было ни у одного выпускника факультета программистов. Не забыл, как погибал Поляков?

– Давай еще по одной. За ребят.

– Разливай, Джон. Я не смогу, – Даниэль спрятал лицо в ладонях.

– У тебя дрожат пальцы, Викорски, – отметил Хеллард.

– Голос, мне не дает покоя. Голос.

– Голос?! – хмель мгновенно испарился из головы эксперта-аналитика. – Какой голос?

– Да хрен его разберет… – пьяно махнул рукой Викорски. – Талдычит одно и то же.

– Что именно? Что именно, Дэн?! – теперь Джон был собран и готов к работе, как стальная пружина на боевом взводе.

Викорски плохо соображал. Хеллард резко встряхнул собутыльника, надеясь привести его в чувство. Начальник экспертно-криминалистической группы тут же стал заваливаться на стол, и Джон принялся хлестать его по дряблым щекам.

– Что говорит голос?!

Викорски пытался закрываться руками, но эксперт-аналитик оставался безжалостен.

– Погоди! Сейчас, погоди. Что-то такое. Вот задница! Сейчас… Вот! «Его убить было труднее… Первый раз все верили в случайность…» И снова – «Его убить было труднее».

– Где ты слышал этот голос, Викорски? – Хеллард резко притянул Даниэля к себе за помятую рубашку, принялся яростно тереть ему уши, стал щипать за мясистый нос. Потом вцепился в волосы, надеясь вызвать приток крови к голове – Где?!

– Там! – безуспешно отбиваясь от аналитика, Дэн махнул рукой в сторону космодрома. – Ай! Да погоди ты! Больно же, черт! Стой! Я уже способен говорить. Там, на корабле! Ну, ты гад! Все испортил…

Викорски потер горящее лицо ладонями, глянул на спутника более осмысленно.

– Там, на корабле! Когда был в шлюзовой камере. Я стоял и думал: зачем Ринато полез в этот долбанный шлюз, если корабль шел на околосветовой скорости? Сейчас… Да убери ты руки! Я сам… все помню. Вот. Уже нормально… Фу ты, блин! Почти трезв… Волосы оставь… Все! Хватит! Дальше я сам. Погоди минуту.