Геннадий Прашкевич: Царь-Ужас

– Неужели все искусство – вранье? – потрясенно спросил офицер Ли.

Он не представлял, как сможет донести такое откровение до Тайного Совета или хотя бы до милых ушей коммодора Фрины. А он мечтал о Фрине, он хотел вернуться к Фрине, он хотел видеть ее. Одно воспоминание о коммодоре Фрине заставляло его волноваться.

– Вранье, вранье, – пренебрежительно подтвердил Пабло. – Если хотите иметь искусство, покупайте кубистов.

– Но должна же быть какая-то возвышенная цель?

– Возвышенная цель помогает меньше, чем владение техникой, – все так же самодовольно объявил Пабло и встряхнул головой. Он, наверное, имел в виду что-то свое, чисто профессиональное. Уж лучше бы, Черт возьми, он снял свою мерзкую кепку. – А Дэдо – всего лишь пьяница, напрасно твой приятель ему доверился. Дэдо всегда пьет, он непременно обманет твоего приятеля. И не смеши меня, американец. Ну, в самом деле, кто такой этот Дэдо?

Р.S.

И в самом деле: Дэдо да Дэдо!

А когда в купе поезда, идущего из Екатеринбурга, я спросил, кто такой этот Дэдо, только один мудрый Миша М. предположил, что это что-то вроде небольшого зверька, жившего одно время у его соседки. Имел Миша к ней интерес, но не поимел интереса.