Роман Афанасьев: Два нуля

– Вот ведь, – сказал Алексей и сплюнул. – Повезло кому-то.

Водительская дверь тихо щелкнула и распахнулась, едва не смахнув Кобылина с бордюра. Из темного салона на него мрачно глянул здоровенный бритый мужик. В черном кожаном плаще.

– Повезло, – согласился он.

Кобылин попятился, икнул и выронил папиросу. Распахнулась задняя дверь, и Алекс увидел, как в темноте блеснули дымчатые очки.

– Ты садись, – пригласил здоровяк.

– Не, – Алексей помотал головой. – Я пойду. Мне надо.

– Садись, – терпеливо повторил бритоголовый, и в его руках тускло блеснул металл.

На трясущихся ногах Алексей подошел к задней дверце. Тощий подвинулся, поманил за собой пальцем, и Кобылин взобрался на высокое сиденье.

– Дверь, – бросил здоровяк.

Алексей захлопнул дверцу и вздрогнул – показалось, крышка гроба захлопнулась. Его гроба. Личного.

В салоне было темно и тихо. Движок не работал, свет не горел. И даже приборы не светились. Кобылин даже не видел тощего, сидящего рядом, хотя и слышал его ровное дыхание. На секунду почудилось, – что он в склепе. И что эти странные ребята вот-вот превратятся в мертвецов, как в том фильме, что крутили вчера по ящику. Алексей так ясно представил себе сгнившие лица, что снова икнул.

– Ага, – согласился здоровяк. – Это правильно.

Щуплый повернулся к Алексу, и его очки блеснули в свете уличного фонаря – зло и опасно, как глаза зверя.

– Ну что, – сказал он, – Вячеслав Кобылин, да? Приятно познакомиться.

– Мужики, – отозвался Алекс, ерзая на кожаном сиденье. – Вы меня с кем-то перепутали.

– Не думаю, – отозвался тощий. – Что, потерял Конопатовых? Пропали братья?

– Вроде того, – растерянно согласился Кобылин.

– Хочешь их найти?

– Нет, – быстро откликнулся Алекс.

– А вот мы хотим. Поможешь по-хорошему или как?

– Мужики, я ничего не знаю. Они как тогда пропали, так их никто больше не видел.

– Это и мы знаем, – сказал тощий. – И еще знаем, где они сейчас. Ты должен нам помочь – пойти к Конопатовым и поговорить с ними. Понял?

– Понял, – Алексей кивнул. – А зачем мне к ним идти?

– Ну, ты даешь, мужик, – удивился здоровяк. – Ты жить хочешь или как?

Кобылин подумал. Совсем немного.

– Хочу, – сказал он. – Очень.

– Значит, пойдешь.

– Ладно, – согласился Алексей, понимая, что на этот раз пинком по жопе он не отделается. – А потом чего?

– Скажешь Конопатовым, что мы хотим их видеть, – сказал тощий.

– А потом?

– Потом уйдешь оттуда. Быстро и без лишних вопросов.

– И все?

– Все. Вернешься к себе домой и навсегда забудешь о том, что встречался с нами. И с Конопатовыми.

– Ага, – уныло протянул Алексей. – А вы меня не шлепнете? Ну, как свидетеля?

– Свидетеля? – удивился здоровяк. – Свидетеля чего?

Кобылин замолчал и подумал еще немного. В животе заурчало, да так громко, словно машина завелась.

– Ничего, – отозвался он. – Я же ничего не видел и не слышал. Даже если кто спросит. Да?

– Молодец, – одобрил тощий. – Быстро схватываешь.

Кобылин выпрямился и даже откинулся на спинку сиденья. От сердца отлегло. Вроде никто его не собирается убивать. Попал случайно на чужие разборки, с кем не бывает. Пацаны вроде неплохие: крутые, но не отморозки. Даже в морду не дали. Если все сделать правильно, от него отстанут, зачем им лишний труп?

– Все понял? – осведомился щуплый.

– Ага, – отозвался Алексей, уже уверенно и твердо. – Пойти к Конопатовым и сказать, что вы хотите их видеть. Потом уйти.

– Понятливый, – заметил здоровяк. – А на вид – тормоз.

– Все, кончаем треп, – бросил очкарик. – Поехали, время не ждет.

Здоровяк без лишних слов повернул ключ зажигания, и джип заурчал, тихо, но мощно, как обожравшийся сметаны кот. На приборной доске потусторонними огнями зажглись индикаторы, и машина тронулась с места.

Алексей взглянул в окно на родной подъезд. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие – показалось, что видит его в последний раз. Кобылин сглотнул и проводил взглядом песочницу с чудом сохранившимся деревянным грибком. Когда он исчез за поворотом, он откинулся на сиденье и прикрыл глаза.

Машин на дорогах было на удивление много. Алексей всегда думал, что в час ночи движение затихает, но оказалось, что это не так. Конечно, нет бесконечного потока машин, нет пробок, как днем, но и пустыми дороги не назовешь. Массивные тушки иномарок плывут по скоростным полосам, и неоновые отблески гуляют по их полированным бокам. Шустрые таксисты на продуктах отечественного автопрома снуют по шоссе между ними, как прилипалы между акулами, подрезают всех и вся, даже сейчас, когда на дорогах полно свободного места. Город живет суетливой насыщенной жизнью, не обращая внимания на то, что наступила ночь. И, похоже, не собирается отходить ко сну.