Андрей Ливадный - Контрольный выброс

Инок обреченно зажмурился.

Появление аномалии у границ периметра означало лишь одно – сбылся самый невероятный из всех пессимистических прогнозов: Зона вновь начала расширяться.

Зона действительно расширялась.

Багрово-черные облака закручивало исполинскими воронками, давило к земле, беззвучные ветвистые молнии рвали ночь, на миг превращая ее в ослепительный день.

Рубеж ожил. Потерявшие рассудок солдаты, словно получив команду к действию, метались меж разбитых укреплений, шарахались от внезапно возникающих аномалий. Откуда-то появился офицер, разговаривавший накануне выброса с полковником Огурцовым – он медленно брел меж накрененных деревьев, пока не наткнулся на уцелевший пулемет. Некоторое время он стоял, покачиваясь, тупо глядя на исправное оружие, затем присел, монотонно, навсхлип твердя одну и ту же фразу, смысл которой невозможно было разобрать.

Вал незримой аномальной энергии выброса накрыл новые, захваченные Зоной пространства, порождая явления, способные свести с ума неподготовленного наблюдателя: языки кромешной тьмы, словно анаконды, распластавшиеся в молниеносном прыжке, гасили прожектора, и никакая сила уже не могла заставить те зажечься вновь; ограждение из колючей проволоки на секунду тускло блеснуло металлом и тут же начало темнеть, на покосившихся вышках внезапно зашелушилась краска, из-под нее проступили бурые пятна ржавчины.

– Гурон, вылезай!..

В глубине схрона послышался шорох, затем в узком отверстии лаза показались голова и плечи сталкера. Мутный взгляд Гурона скользнул по окрестностям.

Метрах в пятнадцати от укрытия, освещая позиции сметенного Зоной рубежа, потрескивала электра, легкий ветерок относил в сторону едкий дым, вдали внезапно зачастили звуки автоматной стрельбы, затем на минуту все стихло. Гурон, которому совершенно не понравилось увиденное, попытался вновь ускользнуть в спасительный мрак подземелья, но Инок ухватил его за плечи.

– Штопор, помогай!

Вместе они все же вытащили Гурона из лаза. Он сопротивлялся, активно отбиваясь, по-прежнему балансируя на зыбкой грани между миром уничтожающих разум грез и реальностью, которая недалеко ушла от воображаемых кошмаров.

– Придержи его! – Инок заметил, что взгляд товарища тускнеет, на губах выступила пена, плечи ссутулились.

– Хана… – вынес вердикт ветеран.

– Руки ему держи!

Штопор нехотя подчинился, навалившись на Гурона, пока Инок на ощупь искал во внутреннем кармане его порванной одежды единственный имевшийся у них шприц-тюбик с противошоковым препаратом.

– Все, отпускай!

Инъекция подействовала быстро: тело сталкера сначала выгнулось дугой, затем вдруг обмякло.

– Что ты ему вколол?

– Названия не знаю. Купили у ученых на Янтаре.

– Ну, а дальше-то как? Уходить надо.

– Надо – иди, – отрезал Инок.

Штопор затравленно огляделся. Все самое страшное вроде бы позади. Тихо поскуливал офицер, в сгустившейся тьме медленно передвигались смутные тени. Ветер снова усилился, напряженно потрескивала электра, где-то поблизости постанывал изъеденный коррозией металл вышки, вдалеке на проселке показался мечущийся свет фар.

– Кто-то едет.

– Вижу, – отозвался Инок. – Бандиты, – скупо добавил он. – Я слышал, как о них по связи предупреждали.

– Вот неправильный ты. – Штопор покосился на бессознательное тело Гурона. – Ладно, оставайся. Я пошел.

Штопор скрылся в темноте. Немецкая штурмовая винтовка, два запасных магазина в карманах куртки – негусто, но на первый случай сойдет. Угрызения совести его не мучили. У сталкера ее попросту нет. Здесь Зона, и каждый выживает, как может. Без вариантов. Альтруизм Инока – чистое самоубийство. Гурона не спасет, а сам загнется. Бандиты мимо рубежа не проскочат. Они ведь не из любопытства из своих нор вылезли. Им сегодняшняя ночь – что манна небесная. Шакалам поживы хватит. Добьют вояк, оружие соберут, экипировку.

«Нет, ну садануло-то не по-детски», – озираясь по сторонам, подумал он.

Под выброс Штопор попадал лишь однажды, в Припяти. Тогда ему удалось выжить и сохранить рассудок. Удар был гораздо слабее сегодняшнего, да и пережидал он его глубоко под землей, в подвале одного из многоэтажных зданий бывшего города энергетиков, так, зацепило малость, однако полученных впечатлений вполне хватило, чтобы решить: «Все, хватит. Хорошего понемногу. Завязываю».

И вот он снова тут. Вопреки здравому смыслу, вопреки страху.