Андрей Ливадный - Контрольный выброс

Обойдя гейзеры жгучего пуха, Инок приблизился к дому. Когда-то здесь располагался хутор. Основное строение и прилегающие к нему хозяйственные постройки образовывали своеобразный периметр, внутри которого находился просторный внутренний двор.

Старые покосившиеся ворота оказались приоткрыты. Инок, предельно уставший, измотанный марш-броском, чувствовал, что ему необходима хотя бы короткая передышка. До многоэтажек Припяти, виднеющихся за лесом, еще километра три, а усталость уже казалось непомерной. После полутора суток без сна, проведенных в постоянном движении, вес бронекостюма в буквальном смысле давил к земле.

Опасаясь нового появления зомби, которых, по слухам, в окрестностях города-призрака было попросту не счесть, он решил взять хотя бы получасовой тайм-аут.

Двор встретил его гулкой тишиной. Не став заходить в дом и исследовать сараи, Инок отыскал приставную лестницу, ведущую на чердак, и начал осторожно подниматься по ветхим деревянным ступеням.

Восхождение прошло успешно.

На чердаке было пусто и тихо. Сквозь прорехи в крыше проникали косые лучики унылого дневного света, пахло прелой соломой, хотя за десятилетия запустения все запахи, присущие человеческому жилью, должны были исчезнуть.

Подперев изнутри хлипкую дощатую дверь, через которую он проник на чердак, Инок пересек захламленное разными предметами пространство и устроился у чердачного окошка. Расстегнув крепления экипировки, он стянул с себя поврежденную пулями и осколками металлокевларовую броню, снял боевой шлем и, разложив элементы защиты, приступил к их осмотру. Как он и предполагал, в нескольких местах бронекостюм пробило навылет, повредив провода и тоненькие трубочки, вшитые в подкладку.

Цилиндрический тубус, крепившийся на поясе у бедра, содержал не только резервную аптечку, но и ремонтный комплект, при помощи которого не составляло особого труда восстановить разорванные соединения.

Странное состояние овладело Иноком. Никогда раньше он не подбирался так близко к таинственному центру Зоны, но, вопреки предчувствиям и ожиданиям, с количеством пройденных километров ощущение смертельной опасности не усиливалось, напротив, Черный Лес казался местом намного более безопасным, чем иные хорошо известные сектора.

Текущий ремонт экипировки отнял у него не более десяти минут. Соединив перебитые осколками провода, восстановив при помощи входящих в ремкомплект штуцеров разорванные трубки, он сделал себе инъекцию стимулирующего препарата, заставил себя разжевать несколько кубиков безвкусного пищевого концентрата, запив их водой из фляги, и, прислонившись спиной к какому-то ящику, взглянул на ПДА, закрепленный на запястье левой руки. Электронная карта Зоны существенно сместилась, в углу дисплея уже появилось несколько окраинных строений Припяти, но эти данные еще предстояло уточнять, – для города-призрака не существовало современных карт, и в ПДА были закачаны спутниковые снимки едва ли не десятилетней давности. Никаких намеков на сигналы от личных детекторов других сталкеров Инок не обнаружил.

Расстояние все же великовато, мысленно успокоил он себя.

Внизу внезапно послышался странный шум. Инок схватил автомат, досадуя, что не успел надеть отремонтированный бронекостюм. Расслабился, называется…

Быстрый взгляд через чердачное окошко показал, что внутренний двор пуст. Тем не менее встревоживший его звук не исчез. Похоже, внизу, в доме кто-то ходил.

Медленно, стараясь не шуметь, Инок привстал, изготовившись к стрельбе.

Тихо скрипнул, приоткрываясь, чердачный люк.

Напряжение достигло наивысшей точки, когда из-за нагромождения старой мебели вдруг раздался внятный человеческий голос:

– Не стреляй, мил человек. Что ж ты, как тать, по темным углам хоронишься?

– Кто здесь? – Инок не опустил оружия.

– Ну а как сам-то думаешь? – Снова раздался шум, и над старомодным комодом, рядом с которым валялась поломанная прялка, вдруг появилась голова седого как лунь старика. – Слыхал, небось, про Отшельника-то?

Инок, откровенно говоря, оторопел.

Любой сталкер слышал об Отшельнике, живущем где-то в лесах под Припятью, но образ старика, пережившего первую катастрофу, казался не более чем слухом, очередной легендой отчужденных пространств, рожденной в воспаленном воображении тех, кто пытался привнести в собирательный образ Зоны хоть немного веры во что-то чудесное, необъяснимое, но не враждебное.