Игорь Кощиенко - Мятежные системы

Уйдя в отставку в шестьдесят лет, Клодер вернулся на родную планету и приобрел на деньги сэкономленные за долгую службу, участок в две сотни гектар. Его армейских сбережений хватило на то, чтобы заняться делом о котором он так долго мечтал. Через десять лет он увеличил свои земли, еще через год познакомился с молодой тридцатилетней женщиной из соседней общины. Еще через год они сыграли свадьбу. Вскоре у них родился сын, названный Гаем. Еще через пару лет жена родила второго сына — Марка. Старый Клодер ненарадовался детям, своим наследникам. Малыши росли крепкими, здоровыми.

Когда старшему исполнилось семь, а младшему пять, отец купил небольшую рощу с участком реки, чтобы ходить с сыновьями на рыбалку. Но тем летом случилось несчастье, его жена каким-то непостижимым образом оказалась под включенными антигравами гравитолета, когда тот завис на месте на небольшой высоте. В результате, он не смогла выйти из-под нависшей машины, а созданное под гравитолетом поле за несколько секунд убило ее.

Морс Клодер горевал долго. Но у него росли два маленьких сына, ради которых стоило жить дальше. Морс хотел еще детей, ведь у нишидов не приняты маленькие семьи, но его желаниям не суждено было сбыться.

Сыновья росли и на пятнадцатилетие Гая, старшего сына, Клодер приобрел ранчо с саркойскими быками, мясо которых ценилось даже за пределами империи.

Шло время и сыновья один за другим на несколько лет уехали учиться в один из саркойских университетов, приезжая домой только на каникулы. Когда же Гай окончил учебу и в двадцатилетнем возрасте приехал в отчий дом, его должны были призвать в армию. Но случилось несчастье, старый Клодер попал под быка и его пришлось отправить на многие месяцы в больницу, чтобы заменить отбитые почки и раскрошенные кости. Молодому Гаю дали отсрочку.

Спустя два года отец полностью отправился от увечий и мог уже взять управление фермой в свои руки. Тем временем, младший сын — Марк, окончил университет и вернулся домой. Его и его старшего брата уже ждала повестка в армию.

Проводив своих сыновей и сказав напутственные речи старого солдата, Морс Клодер облетел свои земли. Ничего, через десять лет они вернутся и он отдаст им эти великолепные поля и луга со стадами полудиких саркойских быков.

Константин Масканин проснулся. Стояло раннее утро, не нарушаемое привычным городским шумом. Таймер показывал шесть двадцать две. Константин посмотрел на спящую рядом женщину и аккуратно, чтобы не разбудить ее встал с постели. Цинтия понравилась ему с первого взгляда, еще тогда, много недель назад на верхнем уровне Полы. Тогда ему показалось необычным, что такая стройная и красивая женщина может гулять ночью в одиночестве.

Масканин принял душ и решил сварить кофе.

Он так и не дотронулся до кухонных агрегатов, царящих на кухне, отдав предпочтение ручному методу, во время чего задумался о минувших выходных. Заполнив крупными зернами кофемолку, он окунулся в приятные и свежие воспоминания, машинально совершая все операции.

Он вспомнил уединенный курортный остров Обус, где они на несколько дней сняли один из уютных пляжных домиков в ста метрах от самого моря, построенных для прилетающих на Обус туристов. Вспомнил свои ежедневные утренние пробежки и разминки, которые железно вошли в привычку с тех лет, когда он серьезно и систематически занимался единоборствами. Цинтия его удивляла. Вместо того, чтобы подольше поспать утром, она всегда вставала с ним наравне, а однажды пробежалась с ним на перегонки 5 километров и даже почти выиграла, хотя Масканин был превосходным бегуном от рождения и всилу регулярных тренировок.

— Ну, как? — спросила она совсем не запыхавшись, ожидая похвалы.

— Да, в тебе чувствуется заряд. И пыталась ты обогнать меня не ради желания его продемонстрировать.

— Угу, я бежала ради удовольствия.

— Странная ты.

— Странная?

— Я хотел сказать необычная.

Она улыбнулась и с наигранной злостью заявила:

— Ну да, вы самцы привыкли ставить себя выше. Это какой-то мужской шовинизм, что ли. Если уж я родилась без кое-чего между ног, значит должна вписываться в рамки слабого пола. Вы еще называете нас прекрасным полом, но разве слабость всегда прекрасна?

— Я совсем так не думал, Цинти, не горячись.

Она скривилась.

— Пошли, Костя. Когда-нибудь я еще затащу тебя в горы. Занимался альпинизмом?

— Не приходилось вообще-то. Но предчувствую, скоро ты страстно загоришься желанием стать моим инструктором.