Роберт Хайнлайн - Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди]

Нет, это я благодарю тебя, Жан! Черт!.. Черт-черт-черт!!! Ну, почему я решила, что они должны сидеть дома? Просто я не позволяла себе допустить, что они могут уехать. Как говорят в таких случаях спецы-психоаналитики, я просто «дошла»: после потери новозеландской семьи, потери Босса (может, он уже мертв) семейство Тормеев в моем сознании трансформировалось в «мой дом», а Жанет — в мою мать, которой у меня никогда не было.

Мне страстно захотелось очутиться на ферме у Хантеров, под теплым и заботливым крылышком миссис Хантер… Или в Виксберге — полечить одиночество Джорджем…

Между тем всходило солнце, скоро на дорогах станет людно, а я… Я была здесь незваным чужаком, прибывшим сюда нелегально, со скудной мелочью в британо-канадской валюте в кармане, с туманом в голове от усталости, недосыпа и жажды, и… И при этом мне меньше всего хотелось быть кем-то замеченной, вытащенной на свет Божий и подвергнутой разнообразным расспросам.

Однако трудностей в выборе вариантов у меня не было — выход был один-единственный: я должна по-звериному заползти в какую-нибудь нору, причем быстро, пока на дорогах никого нет.

Вокруг Виннипега маловато лесов, но я вспомнила, что слева от главной трассы, как раз позади дома Тормеев, оставалось несколько гектаров дикой, ничейной земли — прямо под холмом, на котором Жанет выстроила свой дворец. Завидев вдали молочный фургон, я не стала мешкать, и, сойдя с дороги, нырнула в кусты.

Идти было очень неудобно, вскоре я стала прыгать «с кочки на кочку» и буквально продираться сквозь колючие заросли. Но тут впереди замаячило кое-что получше леса — маленький ручеек, такой узкий, что я могла легко перешагнуть через него… Что я и сделала, но не раньше, чем напилась всласть. Чистый? Наверняка нет, но я об этом не задумывалась, потому что благодаря своему необычному появлению на свет могла не бояться большинства инфекций. Вода пахла свежестью и, напившись вволю, я почувствовала себя значительно лучше — физически, но не избавилась от тоски на сердце.

Я шла все дальше и дальше в поисках места, где не только смогу укрыться от посторонних глаз, но и рискнуть хоть немного поспать — последний раз я спала шесть часов и было это двое суток назад. Трудность поиска такого местечка вблизи большого города состоит в том, что здесь очень часто снуют отряды скаутов и вы можете не заметить их, пока они не наступят вам на физиономию. Поэтому я искала не просто безопасное место, а такое, куда не ступит нога человека.

И я нашла его. Выбоина прямо на крутой стене оврага, прикрытая колючим кустарником. У меня ушло минут десять на то, чтобы отыскать ее — вход в пещеру загораживал еще и обломок скалы, торчавший здесь, наверно, с самого Ледникового периода. Однако, приглядевшись к этому обломку, я обнаружила, что он не такой уж древний. На то, чтобы найти удобную для пальцев зацепку, ушло тоже минут десять, а потом… Он очень легко и просто отъехал в сторону. Я быстренько нырнула внутрь и задвинула обломок за собой — на прежнее место… Вокруг было совершенно темно, если не считать светящихся в воздухе букв: ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ — УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ.

Я замерла и задумалась. Жанет говорила мне, что устройство, отключающее смертельные ловушки, находится где-то неподалеку от входа. Но насколько неподалеку? И как оно замаскировано?

В любом случае замаскировано оно неплохо, по той простой причине, что вокруг было темно, как в угольной яме, и видны были лишь зловеще сверкающие буквы. Надпись явно и недвусмысленно сообщала: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

Итак, Фрайди, доставай свой карманный фонарик на маленьких шипстоуновских батарейках и приступай к поискам. Но не заходи слишком далеко!

Да, конечно, в моей спортивной сумке, которую я оставила на «Мадам Лу», действительно лежал карманный фонарь. Может, он и сейчас горит, отпугивая рыб, на дне Миссисипи. Правда, я знала, что здесь, в туннеле, спрятаны другие фонари, но… у меня с собой не было даже спичек. Если бы я повстречала сейчас бойскаута, я бы терла его пятки друг о дружку до тех пор, пока не добыла бы огонь… Ладно, хватит валять дурочку, Фрайди!..

Я прилегла на пол и позволила себе немножко расслабиться и даже чуть-чуть всплакнуть. Потом я вытянулась на этом цементном полу (твердом и холодном? теплом и мягком? — утром разберемся) и уснула.

Спала я долго и, проснувшись, почувствовала, что пол все-таки твердый и холодный. Но я так хорошо выспалась и отдохнула, что мне было все равно. Я встала, потянулась и обнаружила, что больше не чувствую безнадежной тоски. Но здорово хотелось есть.