Александр Афанасьев: Большая игра

Проблема в том, что в Афганистане не построить демократию. И не построить государство и общество, которое отвергнет большинство настроенного антизападно населения. Надо договариваться. И на мой взгляд, если мы начнем договариваться до того, как талибы силой ворвутся в Кабул, а не после — можно будет спасти немало из того что уже сделано. И заставить и талибов тоже вписываться в какие-то рамки.

В конце концов — все проходит….

… но переговоры с представителями бандподполья, это только верхушка айсберга…

А это еще что…

— Арбалет передал нам списки своего начальства и вообще лиц, принимающих решения в Кабуле. И среди них мелькнуло одно интересное лицо.

Перед нами легла фотография.

— Это Пирали Ахмед. Беженец, участвовал в боевых действиях на территории Афганистана в составе Исламской партии Афганистана. После того, как они совершили теракт, подорвав женский лицей — он разочаровался в терроризме и пришел на советский блокпост — как раз в то время, когда там был представитель разведотдела Сороковой армии. Ему хватило ума не использовать его как обычный источник в банде или передать на сопровождение местному ХАД или отделу преследования [13] ХАД — разведка социалистического Афганистана. Отдел преследования — специальный отдел афганского МВД, занимающийся борьбой с бандами, аналог нашего УБОП. . Он передал его нам, и мы вели его до восемьдесят девятого года. В восемьдесят девятом мы его не передали афганской стороне, и в девяносто втором тоже. Афганцы о нем ничего не знали.

…

— Теперь Пирали Ахмед работает в контрразведке Афганистана. И нам очень хочется знать, не забыл ли он русских друзей.

Что-то в этом было ненормальное. Хотели бы узнать — почему до сих пор не узнали.

— Используя Пирали Ахмеда — мы сможем выяснить, кто еще из высшего афганского руководства не забыл советских друзей. Кто помнит советский опыт. Это даст нам доступ к принятию решений — а не просто до сбора информации.

…

— Итак, первая ваша задача — проверить работоспособность Арбалета в свете того что произошло на границе. Вторая — встретиться с представителями Талибана. Третье — встретиться самим или сориентировать Арбалета на контакт с Ахмедом.

По молчанию — я понял, что время для вопросов.

— Разрешите.

…

— Мы одновременно встречаемся и с Ахмедом, и с Талибаном. Не получится ли, что мы оказываемся в положении слуги двух господ?

— Отвечаю: нет, не оказываемся. Во-первых — мы до сих пор не знаем истинного расклада дел в Афганистане. Американцы оттуда так и не ушли до конца — но они не могут оставаться вечно, а их сил — уже не хватает на активные операции. Весь юг по факту уже в руках талибов, они победили. Правительство Афганистана понимает, к чему идет дело и ведет тайные переговоры с талибами. Что-то о них знаем мы, что-то американцы — но что будет на месте Афганистана через пять — семь лет не знает никто.

…

— Кроме, может быть Аллаха. Наша задача — наладить контакт со всеми сторонами. И быть готовыми к любому развитию событий. Это американцы могут из Афганистана просто уйти, мы этого сделать не можем. Афганистан — это наше приграничье. И мы должны сохранять там позиции при любой власти…

Ну, да. Все правильно. Типичная имперская политика, опробованная столетиями. За кого Империя? Империя ни за кого, мы слишком большие и мы не можем позволить себе проиграть. Поэтому, когда у вас начнется война, кто-то будет за вас, а кто-то против. Типичные имперские максимы жизни, войны и политики.

По-другому? Пробовали по-другому…

— Во-вторых. Контакты и на той и на другой стороне нам пригодятся в будущем. Если мы не хотим, чтобы боевики Исламского государства через Афганистан вышли к Волге.

Адмирал помолчал, давая почувствовать значимость сказанного.

— … Всем здравомыслящим людям уже понятно, что Афганистан не сохранить. И возникает жизненно важный для нас вопрос — как мы можем защитить себя, свои границы…