Олег Иванов - Диверсант (СИ)

Не сговариваясь, Юрий с Норой прижались спина к спине, отражая выпад тварей. В руках одной грохнул АД у второго два АПа, однако остановить изрядно мутировавших противников, так и не смогли, одновременно прыгнув в отрог, что был доступен им для продвижения вперёд.

— Спасай дочь, Юг, а я задержу их, — настояла Нора. — Беги вперёд, не оглядывайся!

Дробовик то и дело прерывал её короткие фразы выстрелами, а вкупе с ними последовавшими рыками и воплями, издаваемыми мутантами.

— Он за всё мне ответит, — горел неистовым желанием Юрий вернуть пришельцу должок, в том числе и за дочь, не говоря уже про колонистов.

А тут вдруг раздался крик напарницы, и стала тихо. Выстрелов в её исполнении больше не последовало, и землянин грешным делом, едва не повернул вспять, но голос дочери, неожиданно донёсшийся эхом до него, заставил отринуть прочь всяческие колебания.

Что там проделывал с ней инопланетный урод, даже знать не хотел, ринувшись нахрапом в обнаруженное им в удалении отверстие, из которого внутрь воздуховода пробивался яркий свет в фиолетовых тонах, режущий больно глаза.

Зажмурившись, Юрий прыгнул вниз, и угодил под разряд молнии.

Тело отозвалось болью в позвоночнике, и на миг он превратился в конвульсивно трясущегося эпилептика на последнем издыхании. Благо пена не полезла изо рта, а из орбит не повылезали глаза.

Стимуляторы меж тем чуть облегчили болевой эффект воздействия на организм разбушевавшегося реликта, и стараясь избежать повторного поражения, землянин подался прочь от него, зная, что там, под ним, находится дочь.

— Я ждал тебя, примат, — раздался над ухом голос мутанта.

— Тварь! — молниеносно отреагировал Юрий на него, вцепившись пальцами в жвала. — Убери эту хрень с моей дочери!

— Конечно, примат, как скажешь, — укусил Ген землянина, прежде чем ответил ему, лишившись одного из жвал.

Оно оказалось в кровоточащих пальцах соперника, на которого сейчас кинулся Стикс. Но напоровшись на жвало, воткнутое ему в глаз агентом, с воплем отскочил за спину зеркана.

— Сделай, что я велел тебе, урод, и твоя смерть не будет мучительной! — не думал униматься Гагарин.

— Скажешь это дочери, когда она очнётся, — рокотал пришелец тремя оставшимися жвалами из четырёх.

Юрий в очередной раз пытался добраться до неё, но кривые лучи, разрезавшие пространство вокруг Полины, угрожающе выстреливали по всякому, кто стремился приблизиться к ней, устроив настоящую круговерть, и один за другим, устремлялись в её конечности одновременно с грудной клеткой.

Она дёргалась и тряслась под их воздействием, а иной раз кричала от нестерпимой боли.

Не в силах видеть её мучения, Юрий выстрелил по реликту. То, что произошло дальше, он уже не видел, так как по ушам резанула ударная волна, и он оглох, теряя сознание.

Не он один лишился его, а всякий, кто находился внутри медблока. Даже Стикс и то рухнул вниз. Стараясь сбежать в последний момент, он прыгнул к открытому проёму воздуховода под потолком.

— Полина-А-А… — простонал землянин, приходя в себя. — Дочка-А-А…

В ответ тишина. Он не слышал ни единого звука. Даже собственные слова глухо отбивались где-то далеко-далеко и неразличимо для него.

— Что со мной…

Юрий привстал. Один глаз у него оплыл гематомой приличных размеров, из-за чего практически ничего не видел им, второй удалось кое-как открыть, да и то со стороны казалось: он щурится им.

Реликт больше не фейерил, превратившись вновь в довольно тусклый и невзрачный кристалл, испещрённый непонятными символами. Под ним и лежало неподвижно тело колонистки с гримасой боли, застывшей у неё на лице.

— Полина…

Юрий прикоснулся к дочери, найдя руку холодной. Да и пульс не прощупывался. Оставалось открыть глаза и взглянуть на зрачки.

Приподнятые веки у дочери не порадовали отца. На него смотрели два безликих бельма, из-за чего казалось: дочь умерла. А стимулятора с тёмной жидкостью, выданного ему в единственном экземпляре, не оказалось при себе. Иначе бы он ввёл его, спасая как до этого Нору в Кратере на дне.

Она, кстати, до сих пор не объявилась в санчасти.

— Слышишь, Полина… — уткнулся ей в грудь лицом землянин, — не умирай! Не покидай меня, пожалуйста! Очнись!

Удар кулаками в грудь дочери, произведённый им в сердцах, заставил её выбросить воздух из лёгких и, кажется, она ожила, иначе бы по телу не прошла запоздалая дрожь и на месте бельма возникли две фиолетовых риски.

Таковыми сейчас оказались её зрачки.