Сергей Шмидт - Атлант. Книга Первая. Шаг за предел.

Я отобрал двух парней покрепче и взял с собой одно из трех ружей, на случай встречи с диким зверем. Ориентируясь на показания навигатора, и на бумажную карту, на которой были четко нарисованы изолинии, я постарался проложить маршрут так, что бы он был без резких перепадов по высоте, и пролегал в несильно заросшей кустарником зоне. Пару раз нам приходилось вырубать небольшую просеку в кустарнике, растаскивать преграждавшие путь поваленные стволы, когда будем тащить оборудование и снаряжение — они сильно нам помешают. Спустя примерно полтора часа, мы добрались до пещеры. Обнаружить её действительно было не просто, хоть и имелся скальный выход, вход в пещеру был завален очень давно. О том, что это не природный завал говорило, то, что большую часть входа закрывала большая плоская плита, смотревшаяся здесь совсем не естественно, по бокам были навалены крупные камни поменьше, различной формы, но не было тех, которые были бы легче нескольких центнеров. Сбоку у дальнего края зияла небольшая дыра, в которую с трудом может пролезть человек, но почти сразу обрывалась колодцем уходящим вниз.

Подходящее место для лагеря нашлось буквально в сотне метров от входа, ровная полянка, без корней и камней, идеально для палаток, и ручей буквально в полусотне метров. Мы расчистили полянку от кустарника, и направились в обратный путь, время уже поджимало.

Вернувшись, мы обрадовали всех хорошими новостями, немного перекусили, и начали перетаскивать вещи. В три ходки не получилось, пришлось делать четвертую, но уже не полным составом. Вымотались за этот день просто адски. Сытно поев, еды, которую приготовили девушки, пока мы таскали вещи, все завалились спать.

Я бежал по лесу. Ноги еле шевелились, грудь была полна огнем, а в голове били молоты. Всё, на чем я мог сосредоточить свое внимание, была спина отца, который бежал впереди. Третий день. Уже третий день мы продираемся сквозь лес, в поисках спасения. Я упал. Упал, и не мог подняться. Отец пробежал еще пару шагов, и остановился. Подошел ко мне, и, посмотрев мне в глаза, без вопроса понял, что прямо сейчас я дальше побежать не смогу. Он так же без слов поднял меня, и, перекинув, посадил меня себе на спину. Я собрав остатки сил держался за него.

— Никогда не сдавайся. Никогда, слышишь, никогда не смей умирать потому что ты сдался, или тебе что-то показалось невозможным, иначе, где бы я ни был, хоть с того света, я приду и накажу тебя так, что трижды пожалеешь!

Я улыбнулся… хоть мне и было всего двенадцать, родители всегда относились ко мне как к взрослому, воспитывая во мне самостоятельность и ответственность.

— Но если я умру, как ты сможешь меня наказать, пап?

— О, ты не сомневайся, МЕНЯ такая мелочь не остановит!

И это было правдой. Отец был человеком просто стальной воли. Он всегда шел до конца, поднял свой бизнес, начал хорошо зарабатывать, не смотря на то, что на дворе были девяностые, при этом смог не опуститься до бандитизма. Бандитизм опустился до него. До сих пор у меня стаяла перед глазами картина, как мы, вернувшись из леса, куда ходили по грибы, застали сцену, как двенадцать огромных мужиков распяли и насиловали мою мать, а десятилетняя сестра была мертва. Тогда нас схватили, отец был ошеломлен увиденным, и не смог оказать достойного сопротивления.

Темный подвал, подвал нашего собственного дома, стоящего на берегу озера… там нас продержали всю ночь, что бы отец «подумал».

— Почему они сделали это?

— Они хотят моих денег. И мой бизнес.

— Зачем они убили сестру и маму?

— Наверное, думают, что это сломит меня, и я отдам им всё.

Я в тот момент еще не осознал до конца, что именно произошло, я просто отказывался в это поверить, и мне казалась, что стоит лишь проснуться, и все это исчезнет, и снова рядом будет мама. И снова мы будем ругаться, и играть с сестрой.

— Но ведь это не сломит тебя папа?

— Что ты Алекс! Я не могу успокоиться, пока не раздам все долги, а эти люди, и те, кто их нанял, теперь нам сильно должны. Должны свои жизни. Запомни, по долгам, особенно по долгам жизни, платить нужно всегда.

— Я запомню папа.

Из воспоминаний меня выдернула сильная встряска, отец запнулся об корень, и чуть не потерял равновесие. Становилось темно.

— Нужно перевести дух, иначе они снова возьмут нас голыми руками.

Мы начали обустраивать ночевку. Наломали веток, чтобы не спать на голой земле, и практически сразу забылись сном от усталости, и, слава богу, мне ничего не снилось.