Роман Злотников - Элита элит

— Товарищ командир…

Занятый столь грустными размышлениями, я как-то выпал из общего контроля обстановки, так что голос Головатюка, вернувший меня в действительность, резко включил и остальные рецепторы моего организма. Поэтому уже в следующую секунду я выпрыгнул из кузова и большими скачками устремился к повороту, из-за которого доносился непривычный уху стрекот, чем-то напоминающий работу используемых на местных транспортных средствах химических двигателей. Похоже, задача доставки раненого в место, где ему может быть оказана помощь, близилась к своему решению. Если, конечно, приближающееся транспортное средство не принадлежало армии нападающей стороны…

Последнее предположение оказалось верным. Потому что не успел я достичь поворота, как Головатюк открыл огонь. Я досадливо сморщился, на ходу перехватывая свой «дегтярь» в положение для стрельбы. Вероятность того, что нам удастся захватить исправное транспортное средство, несколько понизилась, но, судя по звукам, оно там было не одно. А значит, шансы оставались.

Я перепрыгнул через Головатюка, устроившегося за кустом на самом повороте, и приземлился уже в передней стойке. Выстрел, выстрел, выстрел… выстрел. Я выпрямился.

— Ух ты! — восхищенно выдохнул Головатюк за моей спиной. — Как вы их!.. На кажного по одной пуле. И не целились даже…

Я ничего не ответил. А что тут говорить? Попасть в голову практически неподвижного человека (скорость у этих транспортных средств после выстрелов Головатюка упала километров до трех-пяти в час) на дистанции около полусотни метров… тоже мне достижение! Да в стандартном курсе тактической стрельбы Гвардии как минимум треть упражнений выполняется с отключенным прицельно-навигационным комплексом. В том числе и на штатную дальность стрельбы всем комплексом встроенного вооружения боевых лат. А это в пределах примерно сорока километров. Мы гвардейцы или ополченцы в конце концов?

Транспортные средства оказались трехместными. Что-то вроде наземного варианта легких гравибагги, используемых для разведки местности в условиях низкой вероятности организованного сопротивления противника. Одно из них оказалось повалено набок, а другое просто съехало с дороги и уперлось в дерево, продолжая вхолостую молотить двигателем. Я присмотрелся. Органы управления мне были совершенно незнакомы, но с тем уровнем координации движений, которым обладали гвардейцы, освоение любого из местных транспортных средств не должно было представлять особых сложностей. Если разобраться с органами управления.

— Умеешь пользоваться? — спросил я подошедшего Головатюка.

— Никак нет, — мотнул головой тот.

— Тогда зови младшего политрука, — вздохнул я. Особенной надежды на его навыки у меня тоже не было. Если уж тот не смог пользоваться стандартным транспортным средством своей армии, надеяться на то, что у него есть навыки управления специализированным, да еще и чужим, было глупо.

Так и оказалось.

— Никак нет, товарищ командир, — виновато доложил Иванюшин, — мотоцикл водить не умею.

Я вздохнул. Что ж, придется осваивать методом «тыка». Окинув то, что младший политрук обозвал мотоциклом, внимательным взглядом и отмечая выступы, кнопки и рычажки, могущие оказаться органами управления (таковых набралось около дюжины), я осторожно развернул управляющие рога мотоцикла и вывел его на дорогу.

Спустя десять минут я смог подъехать к лежащему на обочине водителю и остановиться. Головатюк и Иванюшин уже ждали меня рядом с ним.

— Грузите, — приказал я.

Они неуклюже ухватили его за руки, за ноги.

— Да осторожнее же! — рявкнул я, когда они начали впихивать несчастного в то, что младший политрук называл коляской. — У него же все легкие в крови.

Но вышло еще хуже. Оба задергались, водитель застонал, а я прикусил губу, чтобы не заорать на них снова. Судя по первой попытке, ни к чему хорошему это бы не привело. У них что, здесь вообще нет медицинской подготовки, что ли? Или она настолько примитивна, что включает в себя самые простейшие навыки типа накладывания повязки. Тогда вообще непонятно, как и чему учат в этой армии. И к чему ее готовили.

Спустя пять минут мы наконец-то тронулись в путь. Я ехал на самой маленькой скорости, чтобы Головатюк и Иванюшин, загрузившие на заднее сиденье и верхнюю поверхность коляски не только наше, но и собранное на месте боя оружие и припасы, а также несколько пачек пресловутого «тиража дивизионной газеты» (политрук настаивал почти до истерики), могли следовать за мной, придерживая поклажу.