Джордж Локхард - Контрольный выстрел

Окинава взял бумагу, и погрузился в чтение.

…когда он поднял глаза, они усмехались. Ему было страшно.

— Но… но… но это невозможно! Я человек!

— В этом никто не сомневается, капитан. — быстро сказал Клименко. — Не волнуйтесь.

Он вздохнул с облегчением. Но тут же напрягся вновь.

— Тогда что это значит?

— Мы уверены, что имело место вмешательство разумных существ с другой планеты. Очевидно, вы оказались невольным свидетелем этого события, чем и обьясняется полная амнезия. — это сказал пожилой человек в чёрном костюме, сидевший с краю.

— Простите, товарищ…

— Профессор Штейнберг.

— Профессор, но каким образом я мог быть свидетелем подобного события? И потом, кто тогда я? Откуда я взялся вообще?

— Мы не знаем, капитан. Но то, что вы не обычный человек, не вызывает сомений. Я подозреваю, что пришельцы исследовали нашу планету, и вы послужили им образцом.

Окинава потрясённо откинулся в кресле. В его голове скакали мысли.

«Они не шутят, несомненно… О небо! Как я мог быть на том механизме?! Или это был не механизм?!»

— Профессор, а та… штука, в которой меня нашли — она где?

Офицеры нахмурились, и посмотрели на профессора. Однако тот словно не заметил взглядов.

— Исчезла, капитан. Рядовой Жуков притащил ваше тело на пост пограничников, и бросился обратно вместе с тремя солдатами, но машины больше не было. Остались следы, которые засняла следственная группа. Вот данные.

«Длина — семнадцать метров?! Глубина погружения в почву… 79 сантиметров! А почва?! — каменистая…»

— О небо…

— «Штука», как вы выразились, достигала сорока метров в высоту, капитан, и весила не менее пятисот тонн. Это несомненно был космический звездолёт. Они выбросили вас оттуда, подождали, пока люди вас не нашли, и улетели.

Пилот с ужасом посмотрел на Клименко. Тот невесело усмехнулся.

— Вот так, капитан Окинава. Мы не ждём от вас воспоминаний — психиатры доказали, что ваша память полностью уничтожена. Однако сами вы — очень интересный… пришелец.

Он вскочил.

— Что это значит?!

— То, что вы не человек, капитан. Это было выяснено сразу же, в первые дни лечения. Вы очень похожи на человека, и я уверен, что вы были нормальным человеком до того… события. Но после вмешательства этих пришельцев, вы более не принадлежите к нашему виду.

Профессор Штейнберг молча протянул ему папку с фотографиями. Окинава схватил их и просмотрел.

— Простите, профессор…

— Вот. Сравните эти две.

Различия были. Ещё какие… Грудная клетка на первом фото принадлежала обычному человеку. Но только слепой не увидел бы, что на втором снимке было запечатлено совершенно другое существо. У этого существа позвоночник был тройной! От плечевого сустава и ниже, вдоль позвоночника, крепко прижавшись к нему, спускались две костяные структуры сложного профиля. Они почти не выдавались над линией спины, и прикреплялись к нижней строне плеча. Сами кости плечевого сустава были толстые, прочные, не человеческие…

Потрясённый Окинава невольно повёл плечами, и ощупал себя. Штейнберг улыбнулся.

— Это наибольшее различие, но мелочей очень много. Увы, капитан, с вами проводили бесчеловечные эксперименты. Эти пришельцы весьма напоинают нацистов, вам не кажется?..

Тонущий под тяжестью шока мозг пилота ухватился за эти слова, как за спасательный круг.

— Да! Конечно! Это были фашисты! Наверно, они испытывали какой-то новый самолёт…

Он запнулся, при взгляде на их лица. Клименко вздохнул.

— Много времени мы тоже так считали, капитан. Но три дня назад…

Окинава упал в кресло. Его глаза широко открылись.

— Нет… Нет! Не верю! Это невозможно!

— Возмите себя в руки, капитан! — жёстко сказал генерал. — Это невероятно, да, но это факт. И теперь страна, которую вы сами назвали своей Родиной, нуждается в вас.

Окинава с трудом собрал всю свою волю. Он закрыл глаза, и около минуты сидел неподвижно, прижав кулаки к вискам. Потом он открыл глаза, превратившиеся в щели. Голос звучал глухо.

— Вас понял, товарищ генерал. Можете не сомневатся во мне. Я больше не сломаюсь.

Они одобрительно переглянулись. Полковник Федотов встал, подошёл к лётчику, и опустился на край стола, заложив ногу за ногу. Его тяжёлая рука легла на плечо воина.

— Молодец, сынок. Так держать.

Окинава посмотрел ему в глаза, и пожал руку.

— Спасибо, товарищ полковник.

Затем он повернулся к Клименко.

— Слушаю.

— Драко, скажи мне, что это неправда. Скажи!