Алекс Орлов - Наемник

— Хейнкеля убило Шальная пуля в спину. Он как рулил, так и вцепился в штурвал и газовал прямо на мины. Его напарник еле оторвал беднягу.

С наблюдательного пункта прибежал курьер

— Сэр, с востока подходят корабли! — сообщил он Клаусу.

— Сколько насчитали?

— Ровно тридцать.

— Очень хорошо, значит, скоро все начнется. Нейдл, отправляйтесь на восточный рубеж. Ничего сложного там не будет, поскольку, даже если у них есть пушки, разбивать бетонные укрепления им придется очень долго. Скорее всего, они предпримут лобовую атаку, и тут вашим стрелкам карты в руки… И еще один момент, лейтенант. Если вдруг появятся самолеты или вертолеты Ассоциации, ни в коем случае не стреляйте в их сторону.

— Они могут появиться? — спросил Нейдл, и в его голосе послышались испуг и удивление одновременно.

— У нас здесь война, так что все возможно. Нейдл отошел к электрокару и покатил на нем в восточную часть города.

— А нам что делать? — спросил Ума, катер которого все еще стоял под причалом.

— Загоняй свои машины обратно и жди приказа, — ответил Клаус.

В этот момент в воду возле причала ударил снаряд.

— Мазилы, — бодро сказал Питер.

— Им мешает волнение. Там, где они сейчас стоят, слишком глубоко и ветер, — пояснил Клаус. — Рука сильно болит?

— Что?

— Я спрашиваю, не болит ли рука? Ведь тебя в прошлый раз подранили.

— Нет, сэр. Только немного повязка давит. А как ваша нога?

— Нога нормально, Питер, спасибо. Ну, кажется, они пошли.

— Эх и много же их… — произнес Питер, глядя в бинокль.

— Скомандуйте бронебойщикам, пусть передохнут. Сейчас начнется настоящая работа.

— Прекратить огонь! — прокричал Корншоу, и стрельба бронебойных ружей затихла. — А почему вы не командуете сами, сэр?

— Я человек ночной, Питер, и орать не приучен, — сказал Клаус совершенно серьезно.

— Что значит «ночной человек», сэр? Но Ландер на этот вопрос не ответил.

Стремительный «вайтгофт» несся по волнам, оставляя за собой длинный след. Белая пена долго не расходилась и четко очерчивала на воде траекторию стального монстра.

Тысячи лошадиных сил бились под кожухами его мощных машин, вращая гребные винты с бешеной скоростью. Временами по корпусу «вайтгофта» пробегала легкая дрожь, и это еще больше усиливало впечатление, что в корабле скрыта неисчерпаемая сила.

Основная масса судов уже осталась позади, и вскоре дон Эрнандо отДал приказ капитану «вайтгофта»:

— Давай, Диего, слетаем к той мели, что напротив Каменного рифа.

— Есть, сэр. Но там сильное испарение, суда компании могут подкрасться на выстрел.

— А на что тебе радар, Диего? Ты же не деревенский парень — ты капитан!

— Да, дон Эрнандо, конечно.

Слегка сбросив скорость, «вайтгофт» заложил крутой вираж и помчался в сторону вытянувшегося Каменного рифа, местами заросшего корявыми мангровыми деревцами.

На верхней палубе появился доктор Спирос.

— Ух какой ветер, — сказал он, придерживая свою панаму. — А вам, я вижу, все нипочем, — обратился он к стоявшим на палубе перед капитанским мостиком Галлаузу и Рене.

— Садитесь рядом с нами, док, а то ветер такой, что оторвет вам голову прямо с панамой.

Сопротивляясь бешеному давлению воздуха, с нижней палубы поднялся Джанкарло, служивший на судне посыльным и помощником всех, без исключения, служб. Он работал и на камбузе, и в машинном отделении, но на этот раз принес вести от радиста.

— Беда, дон Эрнандо, беда! — завопил он.

— Что?! — проорал в ответ Марсалес, выглядывая из капитанской рубки. — Подойди ближе, болван!

Цепляясь за поручни, Джанкарло добрался к дону Эрнандо и снова завопил:

— Беда, сбили нашего разведчика! Лодку сбили! Прямо над фортом!

— Как они могли ее сбить! — приходя в бешенство, заорал старик, однако Джанкарло стоял на ветру, и гневные крики хозяина были ему едва слышны. По этой причине дон Эрнандо казался Джанкарло совершенно нестрашным.

«Если бы ветер был всегда, я бы вовсе не боялся хозяина…» — сделал вывод посыльный.

Наконец Марсалес махнул рукой, что означало — уходи.

Джанкарло вернулся на нижнюю палубу, а судно, так и не добравшись до Каменного рифа, стало разворачиваться навстречу колонне своих кораблей, вытянувшейся на три километра.

— Старик нервничает, — сказал Жак Галлаузу, — может опять сдрейфить, как и в прошлый раз.

— А может и разозлиться.

— Я вчера намекнул ему, что летающая лодка не годится для разведки — слишком большая цель. А он сказал, что мы с тобой свое слово уже сказали.