Дэвид Дрейк: Командир звездной системы

— В этом нет необходимости, капитан.

Мерикур заметил, как члены экипажа облегченно вздохнули. Они любили Ямагучи и стояли за нее горой. И чем дальше — тем сильней.

— Но от чашки кофе я не откажусь.

Несмотря на все усилия казаться бесстрастной, Ямагучи обрадовалась: она встретила генерала не по уставу и осталась жива.

— Конечно, сэр. Прошу в мою подвахтенную каюту.

Как и на любом крейсере класса «Порт», подвахтенная каюта капитана находилась на корме мостика. Войдя, Мерикур заметил на стене прозрачный ящик, заполненный морскими раковинами, и остановился полюбоваться. Еще одна сторона личности Ямагучи.

— Прелестно.

— Благодарю, сэр. Мое хобби.

Она отдала распоряжения насчет кофе, а Мерикур подошел к креслу. Едва он сел, как цернианский стюард принес кофе. Как и все церниане, он был невысок, не выше Ямагучи, и кожу имел оливково-зеленую. Многие люди звали церниан троллями. Их короткие сплюснутые головы не имели шеи и, казалось, сливались с туловищем. Черты их лиц на первый взгляд казались грубыми и безобразными. Только потом человек замечал умный интеллигентный взгляд и выразительные губы. Подобно большинству церниан, стюард был одет в короткую куртку и юбку.

Припомнив рассуждения Ритт о возможном конфликте с цернианами, Мерикур сказал себе: надо выяснить, сколько их находится на борту. Он подул на кофе и сделал глоток.

— Хороший кофе.

— Благодарю вас, сэр.

Мерикур поймал себя на том, что смотрит в блестящие карие глаза капитана. Он прекрасно знал, о чем она сейчас думает. Звание Ямагучи — капитан третьего ранга — было то самое, что у него — вчера. Очевидно, она прослышала о его скачке в генералы через два звания и хотела выяснить, что же в нем такое особенное. Он не мог ответить на этот вопрос — ответа он и сам не знал. Но он мог разъяснить суть вещей.

— Давайте расчистим фарватер, капитан.

— Буду вам очень признательна, сэр.

— Мне понадобится любая помощь, какую смогу найти, чтобы выполнять те приказы, которые получу. Значит, я должен знать и настроения моих старших офицеров. Поэтому, когда мы одни, давайте отбросим всю эту чушь — «да, сэр», «нет, сэр»— и будем просто беседовать. Меня зовут Ансон.

Она широко улыбнулась:

— А мое имя — Мэри.

— Хорошо, — сказал Мерикур. — О'кей, Мэри. В каком состоянии корабль? Он может дать самый полный ход? И что гораздо важнее — он может принять бой?

Ямагучи отхлебнула из своей чашки.

— Корабль хорош настолько, насколько вообще может быть хороша любая посудина двадцатилетней давности, а что касается вашего вопроса, то он воюет лучше, чем летает. Современные корабли куда быстрее этого.

— Достаточно откровенно. Теперь о сенаторе. Он что, брызжет слюной из-за того, что я не побежал к нему на полусогнутых?

Ямагучи рассмеялась:

— Нет, слюной он не брызжет, если верить моему лейтенанту, но его глава администрации, некий тип по имени Тенли, несомненно это делает. Я думаю, что сенатора такая ситуация скорее забавляет. Как бы то ни было, вы, вероятно, отыграли у него несколько очков.

— Хорошо. — Мерикур допил кофе. — Я, пожалуй, пойду навещу его. Когда мы сходим с орбиты?

Ямагучи посмотрела на часы:

— Примерно через три стандартных часа. Сенатор спешит.

Мерикур встал:

— Ну, это можно понять. Спасибо за кофе, Мэри.

— Пожалуйста, Ансон. Заходите в любое время.

Она выговорила его имя осторожно, как будто оно было хрупким.

— И еще, Ансон…

Мерикур задержался у двери.

— Да?

— Добро пожаловать на борт.

Он кивнул и вышел. Ямагучи откинулась на спинку кресла и торжествующе подняла свою чашку:

— За комиссию флота по назначениям! Похоже, эти идиоты сделали наконец правильный выбор.

Кают-компания оказалась довольно велика — крейсеры класса «Порт» были кораблями крупными — и заполнена людьми. Стоял невероятный гвалт. Гражданские разговаривали друг с другом, офицеры входили и уходили, и каждый из присутствующих выкрикивал распоряжения небольшой армии инопланетян и нижних чинов, которые и делали всю работу.

Вспомнив дипломат, который остался у Нолте, Мерикур остановил проходившего мимо цернианина и сказал:

— Простите, я оставил дипломат в своей каюте. Номер четыре на палубе «Б». Не могли бы вы его принести?

— Конечно, генерал. С удовольствием.

Цернианин хлопнул ладонями в уставном приветствии и исчез в толпе. Как раз в этот момент главный корабельный старшина заметил Мерикура, вспомнил, кто он такой, и проревел: