Дэвид Дрейк - Мишень

Но «держать в курсе» не означало «просить указаний». Йетс собирался действовать по обстановке.

Есилькова уже суетилась, пытаясь подключить Советы к этому делу. Йетс нервничал. Он ненавидел националистические выкрутасы. Но дело было не в этом. А в том, что впервые за историю человечества появился пришелец, сидит на кушетке в твоем кабинете и предлагает поделиться технологией, если ему помогут построить малюсенький передатчик. Тут уж кто угодно занервничает.

По предложению Есильковой он прослушал запись разговора между ней и пришельцем, сделанную, когда он бегал за обедом и ужином для Шеннона. Ничего особенного — «вопрос — ответ». Такие записи помещаются в архив на полку «Разное». Кстати, Сэм ее туда забросил. На всякий случай.

Внезапно ему пришло в голову, что если сейчас он приведет Маклеода в свой кабинет, а Шеннона там не окажется, ему придется провести остаток дней, наблюдая расчерченное в полосочку небо.

Но Есилькова обещала, что все будет в порядке, когда он вернется. Конечно, ни она, ни Йетс ничего не знали о возможностях пришельца. И не имели права верить ни единому его слову.

Йетс от души надеялся, что Шеннон не был разведчиком — предвестником Армагеддона. Что, если они построят ему передатчик, а он окажется входными воротами, через которые ворвутся зеленые человечки, дышащие огнем, которые не оставят ничего от земной цивилизации, кроме пары обглоданных костей и двух-трех грязных салфеток?

Нельзя давать волю воображению.

Йетс мысленно репетировал все, что он скажет Маклеоду, чтобы избежать вежливого неприязненного разговора, причем причина неприязни будет не теперешнее положение вещей и уж никак не Шеннон, а Элла.

Сэм вовсе не имел ничего против Маклеода лично. Просто он разбирался в людях. Хорошо это или плохо — он так и не решил для себя. Задумавшись, Йетс чуть не налетел на латиноамериканца, разодетого в пончо. Избежав столкновения с ним, Сэм оказался лицом к лицу с почетным гостем вечера.

Элла Бредли снова носила контактные линзы, которые Сэму никогда не нравились. У нее была самая бледная кожа из всех присутствующих, черные волосы и прекрасное тело, которое он вспоминал чаще, чем ему хотелось.

— Сэм, я так рада, что ты пришел.

Она всегда так дипломатична. Кажется, она собирается символически поцеловать его.

А почему нет, черт побери? Он раскинул руки, и Элла грациозно подошла на шаг — получилось вполне приличное светское объятие. Сэм не стал бороться с искушением сомкнуть руки вокруг нее по-настоящему.

Ему нравилось выходить за рамки приличий. Губы Эллы слегка коснулись его правого уха, потом левого, и она прошептала:

— Сэм, немедленно прекрати.

Она выгнулась назад, и Йетс выпустил ее, решив все-таки быть поосторожнее с этой женщиной — она все еще представляла для него загадку. Если бы на них не смотрели окружающие!

А они, конечно, смотрели. Она была почетным гостем. Из-за нее в буфете стояли ледяные скульптуры и флажки с эмблемами Нью-Йоркского университета. Сэм Йетс был не единственным героем недавнего происшествия.

— Поздравляю с повышением, — сказала она громко, чтобы слышали другие гости.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — грубовато ответил он и подумал, что не надо было приходить. Надо было сказать Элле что-нибудь, пока она не упорхнула к другим гостям… — Ты прекрасно выглядишь, — для пробы начал он, но эти слова прозвучали так странно, что глаза ее сузились.

— Что с тобой, Сэм? Ты устал?

Йетс наклонился к ней. Плевать на подслушивающих и подсматривающих типов из посольства.

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. Или с твоим кавалером. С кем-нибудь из вас. — Чтобы она поняла, что он не по личному делу, Сэм добавил: — Немедленно. Или никогда.

— Да, комиссар, — ответила она. — Сюда, пожалуйста. — Элла всегда соображала быстро.

Сэм не ожидал, что она сразу отведет его к Маклеоду, который разговаривал в буфете с кем-то из своих коллег.

Йетс подождал под ледяной скульптурой (это была копия какой-то знаменитой арки), пока Маклеод закончил разговор, галантно взял Эллу под руку и подошел к нему.

Йетс в который раз пожалел, что пришел. Ну что он скажет ему?

— Здравствуйте, комиссар, — Маклеод, как всегда, был вежлив. — Элла говорит, что вы хотите поговорить с нами обоими. Пойдемте-ка сюда.

Протолкавшись через толпу гостей, они оказались в уединенной комнате. Маклеод жестом попросил молчать и достал из кармана черную коробочку размером с бумажник. Это был диктофон. Он взглянул на счетчик и кивнул: