Александр Зорич: Беглый огонь

Ветка под моим ботинком предательски хрустнула. Но девушка и ухом не повела.

Она меня попросту не замечала. Жевала свой бутерброд с безмятежностью совершенно никак не объяснимой.

По моему хребту поползли мурашки. Что за наваждение?

Сжимая за пазухой рукоять «стечкина», я подошел поближе.

Зябко поводя плечом, девушка продолжала уничтожать съестное…

Страх вдруг нахлынул на меня, как холодное, все сносящее на своем пути цунами. Несколько секунд я стоял остолбенелый.

Наконец первая волна ужаса откатилась назад. Я обрел обычно присущую мне способность размышлять здраво.

«Зомби? Не похожа… Где сморщенная кожа, оголенные десны?.. Аномалия? Определенно! Но что за странная аномалия в виде мирно жующей девушки?»

А когда страх ушел совсем, в мой мозг неохотно поперли конструктивные мысли.

Первой мыслью было идти своей дорогой. Как будто ничего не произошло. Вот просто идти – и все.

Увы, проблема была в том, что я, ваш Комбат, ваш рыцарь без страха и упрека, в буквальном смысле не мог сделать ни шагу. Я словно окаменел. Мне стало совершенно ясно: я не смогу продолжать путь, если буду знать, что оставил за спиной нечто настолько непонятное. И оттого настолько пугающее.

Второй мыслью, то есть идеей, было… ну да, прошить девушку из АК-47.

Да-да, из архаичного, тяжелого, страшного автомата калибра 7,62 – вот эту худенькую, с прической, напоминающей прически средневековых пажей, деваху. Брюнеточку. С тонкими, обутыми в летние туфельки-балетки, без каблуков, ножками тридцать шестого размера. Обладательницу коралловых губок и загнутых обольстительной дугой черных ресниц!

Ну или прошить из «стечкина». Из архаичного, тяжелого, страшного автоматического пистолета калибра 9 миллиметров. Тоже дело.

Потому что она хоть и не зомби, но и не девушка тоже. Не может этот девушкообразный объект быть девушкой. Не может. Что неясно?

Впрочем, «не может» – несовременная постановка вопроса. Ведь все возможности и невозможности в мире можно рассматривать под углом статистических вероятностей.

Поэтому третья мысль была, как сказал бы сталкер Ватсон, мой шибко головастый друг, «гуманистической».

Есть вероятность, что девушка – обычная девушка? Есть.

Она большая? Нет, маленькая.

Но все же есть такая вероятность? Есть! Ведь залетела же в этот проклятый лес случайная пичуга!

Тогда надо что? Правильно. Подойти к ней. Спросить, что случилось. Разобраться. Может быть, помочь. Или сказать, что помочь не можешь. А потом уже идти по своим делам.

В общем, я выбрал этот, последний вариант. Наверное, потому что бабник.

Держа автомат наготове, я выступил из кустов бересклета навстречу прекрасной незнакомке (противогаз я снял еще в кустах).

– Здравия желаю! – зачем-то сказал я.

– Ой… Здравствуйте! – Девушка вся вспыхнула радостью и вскочила со своего бревна, приветственно распахнув руки. – Как я рада, что вас встретила! Вы милиционер?

– Что?

– Вы – милиционер? – Лицо девушки, узкое, худенькое, встревоженное, прямо-таки лучилось любопытством. Похоже, она и в самом деле была рада.

Я сделал три шага ей навстречу.

Надо сказать, вблизи она выглядела все так же, красоткой – фигуристой, с претензией, одетой этак в стиле ретро: часики как бы допотопные… какой-то странный песочного цвета свитер с горлом… припоминаю, такие во времена моего детства назывались почему-то водолазками, будто водолазы и впрямь такие носят, в ушах какие-то крупные, дурацкие пластмассовые серьги.

– Я не милиционер, – ответил я.

– А кто? Просто военный? Лесник?

– Я… хм… местный. А вот вы, вы кто?

– Меня зовут Лида Ротова. Я из лаборатории средств оперативной диагностики имени академика Качалина, проспект Ленина? восемьдесят шесть! – бодро отрапортовала девушка. – Я, между прочим, лаборантка. Научный руководитель нашей исследовательской группы – профессор Гурария Евгений Евгеньевич…

– А город… какой город? – едва ворочая пересохшим языком, спросил я.

– Припять, – отвечала назвавшаяся Лидой. – Так вы все-таки милиционер?

– Нет же! Не милиционер я! – Костлявая рука страха уже почти отпустила мои нежные сталкерские внутренности. Девушка оказалась обычной. Ну, почти обычной. Насколько это возможно для девушки из Припяти. («И что? Там где-то все еще есть лаборатории? Нормальные лаборатории? Ну? допустим».) Теперь бы еще узнать, как ее сюда занесло. – Ну а здесь-то вы как оказались? Припять ведь далековато! И почему вы одна?