Александр Сухов: Обреченные на битву

Это случилось двадцать пятого июля две тысячи семьдесят шестого года от Рождества Христова ровно в пять часов утра. Хитроумная автоматика Ямальской энергостанции отметила несанкционированный всплеск активности в рабочей зоне реактора, обусловленный сбоем одного из компьютеров, управляющих процессом термоядерного синтеза. Дело в том, что в результате незначительной системной ошибки в «топку» реактора какое-то время поступало на одну сотую процента больше положенной нормы дейтерия и трития. По большому счету, ничего страшного и выходящего из ряда вон не произошло. Плазменный шар, заключенный в электромагнитный кокон, не вырвался на волю, а некоторое повышение напряжения в сетях не было критическим и привело лишь к кратковременному включению компенсационных модулей. Без вмешательства человека главный компьютер станции блокировал ошибочные команды, отключил неисправное «железо» и отдал приказ нанороботам приступить к ремонтным работам. О чем, в полном соответствии с заложенной в него программой, доложил начальнику смены дежурных операторов станции, выведя на экраны дисплеев главного терминала несколько колонок цифр. Через тысячную долю секунды после начала сбоя термоядерный реактор вновь вернулся в штатный режим.

Все вышеизложенное произошло настолько быстро, что, случись непоправимое, рецепторы не успели бы донести информацию до мозга наблюдателя до того, как сам наблюдатель превратился бы в облако раскаленных газов. К счастью, ничего фатального на этот раз не случилось. Компенсаторы стойко приняли на себя избыточный скачок мощности, несколько сгоревших предохранителей тут же восстановили вездесущие нанороботы. Начальник смены сделал в вахтенном журнале соответствующую запись и, присовокупив к нему данные измерительной аппаратуры, направил электронное письмо с отчетом о нештатной ситуации в Новосибирск и Москву – пусть создатели термоядерного монстра ломают голову над всякими необъяснимыми феноменами, которые время от времени выдает их любимое детище.

Надавив на клавишу «Enter» и убедившись в том, что письмо умчалось к адресату, начальник мысленно представил, как в течение нескольких последующих дней по коридорам энергостанции будут носиться туда-сюда толпы оголтелых теоретиков и донимать обслуживающий персонал разными мудреными вопросами. Оставалось молить небеса о том, чтобы столичная и новосибирская братия отнеслась к случившемуся философски, мол, все хорошо, что хорошо кончается, и отменила сокрушительный набег своей орды на заполярное поселение мирных операторов…

В это же самое время в пятнадцати верстах от энергетического комплекса среди бескрайних просторов тундры нагуливало жирок, неспешно поглощая ягель, стадо оленей. Владелец этого рогатого хозяйства, заслуженный оленевод Ямало-Ненецкого автономного округа (имя этого человека, к сожалению, история не сохранила) восседал на корточках рядом со своим чумом и, щурясь раскосыми глазами на подрастающую молодь, попыхивал сигаретой. О чем думал заслуженный оленевод, нам неизвестно, но не составляет труда восстановить ход его мыслей в тот момент, когда в полусотне метров от его жилища появилось странное переливчатое образование овальной формы примерно четырех метров в высоту и двух в ширину.

«Однако странная ёшкина хрень, – подумал мужчина, – нужно бы сходить посмотреть».

Растолкав на всякий случай своего старшенького, оленевод со свойственным всем представителям северных народов спокойствием потопал прямиком к похожему на огромный мыльный пузырь образованию. Он вовсе не подозревал о том, что в этот момент совершает великий подвиг во благо человечества, перед которым славные деяния всех прочих первопроходцев, начиная с Марко Поло и заканчивая Гагариным и Армстронгом, попросту меркнут. Какие чувства испытал первый покоритель межвселенских просторов в тот момент, когда отважно ткнул указательным пальцем в радужную полупрозрачную поверхность, так навсегда и останется тайной за семью печатями, поскольку «мыльная» пленка внезапно вспучилась, заключила в свои объятия щуплую фигурку отважного оленевода и на глазах испуганного ребенка в мгновение ока поглотила его отца. Повисев еще с полчасика в воздухе, странное образование растворилось, будто его вовсе не существовало…