Уильям Дитц - Награда Мак-Кейда

Мак-Кейд понимал, что все это может быть частью хитро расставленной западни, но думал все же, что это не так. Он решил положиться на удачу.

— Отлично, ребята... Все слышали, что он сказал? Грузимся в транспорт!

Фил вошел первым, держа свой страшный пистолет-пулемет наготове. Он убедился, что автобус пуст, и дал знак остальным, чтобы они заходили в машину.

Как только отряд погрузился, Харрингтон тут же закрыл двери, и автобус сорвался с места. Мак-Кейд заметил, что голову старика украшали микрофон и наушники. Судя по скорости, с которой они мчались, Мак-Кейд предположил, что у Харрингтона есть способ узнать о приближении истребителей. Стало быть, они уже совсем близко.

Автобус вильнул, объезжая валун, и Мак-Кейда швырнуло на жесткий металл. Он улыбнулся. Как же глупо получилось! Дело даже не в том, что Найджел Харрингтон разительно отличался от того беспомощного старика, каким его представлял себе Сэм. Промышленный магнат приложил все усилия, чтобы спасти своих спасателей, к тому же он делал это умело и уверенно.

Зефир ясно вырисовывался впереди, надежно защищенный крепкой стеной, которая сплошь состояла из плавных изгибов и закругленных углов. Потом Мак-Кейд разглядел железные ворота, дот перед ними и правительственный грузовик, из которого выскакивали солдаты.

Громкоговоритель загремел голосом Харрингтона:

— Они собираются нас задержать, так что держитесь, парни, сейчас мы подпортим кой-какую собственность правительства!

Из дота высунулось рыло пулемета, но пулеметчику никогда прежде не доводилось стрелять по движущейся цели и в условиях настоящего боя. Он выпустил весь магазин туда, где автобус только что был, вместо того чтобы стрелять туда, где он должен был оказаться через секунду.

Женщина-офицер замахала руками, крикнула какой-то приказ и отпрыгнула в сторону, когда Харрингтон на полной скорости бросил автобус на ворота. Раздался треск, снежным вихрем посыпалось стекло, защелкали винтовочные выстрелы. Мак-Кейд скорее почувствовал, чем увидел, как солдаты правительства падают под огнем, который его люди ведут из окон автобуса.

Сидящий за рулем Харрингтон завопил что-то очень воинственное и вдавил акселератор в пол. Автобус занесло па повороте, он свалил фонарный столб и с ревом помчался по хорошо ухоженному бульвару.

И только тогда над их головами с ревом пронеслись три самолета, едва различимые на такой скорости. Автобус тряхнуло от грома, с которым они преодолели звуковой барьер.

— Это «Т-сорок»! — радостно прокричал Харрингтон. — Но теперь они не могут атаковать нас, не разрушив при этом все по соседству! Большинство моих соседей — правительственные чиновники. Кретины!

Мак-Кейд поймал взгляд Фила, который сидел на другой стороне автобуса и на несколько рядов позади. Тот восхищенно покачал головой и улыбнулся. Сразу стало ясно, почему так преуспевали предприятия Харрингтона.

Истребители еще раз прошли над ними, пока автобус не свернул в жилые кварталы и с ревом влетел в массивные ворота. Они раскрылись, словно по волшебству, и тут же закрылись за въехавшим автобусом. Взвизгнув шинами, машина остановилась.

То, что Мак-Кейд увидел из окна с разбитым стеклом, произвело на него большое впечатление. Перед ними лежал тщательно спланированный сад камней, заботливо обсаженный пустынной растительностью и разделенный тщательно выметенными дорожками.

Чуть дальше располагался сам дом — огромная многокорпусная постройка ослепительно белого цвета.

Харрингтон попытался открыть дверь автобуса, но обнаружил, что ее заклинило. И неудивительно — она сильно пострадала при столкновении с воротами.

Вооруженный до зубов телохранитель в форме общевоенного образца с вышитым на нагрудном кармане логотипом Харрингтонов ухитрился вскрыть ее ломом.

Сначала из автобуса вынесли Бэнкса, а за ним выбрались все остальные. Мак-Кейд вышел последним. Найджел Харрингтон поздоровался с ним. На лице старика сияла улыбка, его рукопожатие было удивительно крепким. Он сказал:

— Вы, должно быть, лейтенант Блейк. Добро пожаловать в мой дом! Несколько часов назад меня известили о вашем прибытии.

Харрингтон махнул рукой в сторону высокой, похожей на веретено башни, возвышавшейся над углом дома.

— Ее построила Маргарет, благослови Господь ее душу. Она любила сидеть на смотровой вышке и писать картины. Оттуда я наблюдал за ходом вашей схватки. Жуткое дело. Хотя могло быть и хуже. Ночные патрули вернулись на базу, а дневные еще не вышли. У этих болванов не хватило ума на то, чтобы смены перекрывали друг друга. Я буду очень удивлен, если за неделю мы не разнесем в клочья все правительственные силы.