Иар Эльтеррус - Раскрой свои крылья

– Правда?! – затрясло от радости Лину. – Спасибо! Благие! Я сегодня же пошлю письмо в общественную приемную Адмиралтейства!

– А я по своим каналам подсоблю, – проворчал Пимен, одобрительно глядя на воспитанницу. – Остались кое-какие старые связи. Благодарю вас, господин Новинго. Вы правы, прирожденным пилотом обязательно заинтересуются. Наши адмиралы не совсем идиоты, знают, что это такое.

Вскоре моованец распрощался и ушел по своим делам. А Пимен с Линой до поздней ночи обсуждали, что необходимо сделать в ближайшее время. Пришли к выводу, что добиваться оплаченного государством направления на учебу – дело долгое, поэтому пока лучше получить права на полеты в атмосфере – неизвестно еще, сколько придется просидеть в аэроклубе. В Адмиралтействе шевелятся медленно.

– Дядя Пимен… – смущенно пробормотала девушка. – Выходит, мне завтра в Доринский клуб ехать?

– Да.

– Я не смогу…

– Почему? – удивился майор, но быстро понял, в чем дело. – Денег на монорельс нет?

Лина, отчаянно покраснев, кивнула.

– Ох, девочка-девочка… – вздохнул он, доставая бумажник. – Возьми вот полсотни, с первого жалованья отдашь.

– Спасибо, дядя Пимен! – просияла Лина, подбежала и поцеловала наставника в небритую щеку, от чего смутился уже он. – Тогда я побежала! До завтра!

Она спрятала деньги в сумочку, пристегнутую к поясу, помахала на прощание рукой и понеслась по дорожке к выходу из парка – до отхода последнего рейсового аэробуса осталось не больше десяти минут.

– Ох, пигалица… – покачал головой майор. – Дай Благие, чтобы у тебя все получилось…

Почему-то ему не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Но что может случиться? Да нет, это всего лишь дурное предчувствие, ничего не значащее… Пимен обманывал себя – помнил: если его посещало такое предчувствие, то в следующем бою погибал кто-нибудь из друзей.

Выбравшись из аэробуса на эстакаду остановки, Лина недовольно поморщилась. Домой идти не хотелось. Снова придется смотреть на испитые лица матери и ее последнего сожителя – мерзкого, опухшего от водки мелкого мужичонки с гнилыми зубами, месяца три назад попытавшегося изнасиловать дочь сожительницы, за что был нещадно бит всем, что попалось девушке под руку. Эта пародия на мужчину даже защищаться не посмела, только скулила и закрывала руками голову. Однако злобу он затаил, и с тех пор мелко гадил по возможности. То соли в миск [8]насыплет, то сахара в суп, а то и единственные туфли облюет – раз пять уже их мыть пришлось.

Ладно, плевать! Все равно жить в этой захламленной квартире ей осталось не больше недели, дядя Пимен подсказал, в каком общежитии неподалеку от аэроклуба можно относительно недорого, всего лишь за двести ранхов в месяц, снять угол. В текстильном, где одни девушки живут – там можно не опасаться нежеланных ухажеров, мужчин туда просто не пускают.

Свою комнату Лина ежедневно ожесточенно драила до стерильной чистоты и запирала – слесарь аэроклуба по ее просьбе смастерил такой замок, что ни один медвежатник не откроет. Неряшливость матери вызывала у девушки брезгливость, жизнь в грязи с раннего детства отнюдь не сделала ее такой же неряхой – наоборот, Лина отличалась болезненной чистоплотностью и любовью к идеальному порядку. Все вещи в ее комнате знали свое место.

Хоть бы только мать с сожителем уже спали, а то опять начнутся пьяные разговоры «за жизнь». Эти двое в последнее время постоянно нудили, что пора уже выросшей девке устраиваться на работу и возвращать затраченные на ее воспитание деньги. Лина возмущенно поджала губы при этом воспоминании. Надо же! Затраченные деньги! Совсем обнаглели, твари! Ее фонд содержал, а не эти. Впрочем, все понятно, надеются на дармовую выпивку за ее счет. Только ничего им не обломится!

Отперев обшарпанную дверь, Лина осторожно вошла – на полу в прихожей могло оказаться что угодно. От лужи блевотины до пьяной вдрызг матери. Однако внутри горел свет. Девушка мысленно выругалась – не спят! И что за невезение? Оставалось надеяться, что мать с сожителем добыли сегодня водки и им будет не до нее. К сожалению, пройти в ее комнату можно только через салон, и Лина осторожно двинулась вперед. Войдя туда, она ошеломленно остановилась. В салоне было относительно чисто! Не по ее меркам, конечно, но для матери и такое – подвиг. Никаких разбросанных повсюду вещей, даже пол кое-как вымыт.

Окинув взглядом салон, Лина окончательно растерялась. У дальней стены стоял накрытый стол, роскошный стол, такого она здесь никогда еще не видела. Причем, нетронутый, что для матери с сожителем практически невозможно. А на столе… Чего там только не было! Даже фирменная водка, а не обычное дешевое пойло из ближайшей забегаловки. Что это значит? Откуда?! В лотерею выиграли, что ли?