Владимир Корн: Везунчик Леонард. Черный Корсар

Головешка, как и Блез, сутками пропадал в порту. Вернее, в портовых тавернах, где благодаря своему замечательному голосу нашел верный способ заработать себе на кусок хлеба.

Мы с Рейчел купили крохотный домик, где и проживали в лености, тратя последние деньги. Не забывали каждый вечер прогуливаться по набережной, рассматривая в гавани Либасона корабли, и мечтали, что когда-нибудь один из них станет нашим. Чтобы наконец-то заняться тем, чем нам страстно желалось заняться, – поисками предателя Гаспара.

Словом, все было грустно.

– Идем домой, Лео, – сказала Рейчел. – Вечереет, скоро темнеть начнет.

– Идем, – согласно кивнул я.

С наступлением темноты набережная Либасона становилась местом сбора бандитов, воров и прочих подозрительных личностей, вставших на скользкий путь, который непременно приведет их на каторгу, а то и вовсе на эшафот.

– Иначе вновь в какую-нибудь историю вляпаемся, – добавила она.

И снова с ней трудно было не согласиться. Кто же мог знать, что с криминалом в Либасоне все настолько запущенно, что преступников в нем как муравьев в муравейнике? Нет, в центре, где проживает столичная знать, с этим делом все благополучно, но не дайте вам боги после наступления темноты оказаться в портовых районах!

На нас с Рейчел напали в первую же нашу прогулку, когда, оказавшись на набережной, мы опрометчиво решили полюбоваться заходящим в море солнцем. Их было трое, хмурых верзил, чей род занятий написан на лице. Им не повезло. Настроение у меня было препаршивейшим, и именно по этой причине Рейчел и предложила перед сном прогуляться.

Закончилось тем, что, причитая, ей пришлось приводить всех бандитов в чувство, пока сам я бегал кругами, желая обнаружить сообщников и отвести душу уже на них, настолько вошел в раж.

На их беду, еще не стемнело, и потому разбойники смогли меня запомнить в лицо, чтобы через пару дней, признав, напасть снова. Теперь их было уже пятеро, и им не повезло еще больше. Гулял я без Рейчел, и приводить их в чувство оказалось некому.

Ребята попались настырные. Выследив, где я живу, посреди ночи они ворвались в наш с Рейчел дом уже вдевятером. На этот раз удача им снова не улыбнулась, поскольку в доме остался ночевать припозднившийся Блез. В одиночку с ними справиться мне было бы сложно и пришлось бы их всех убить. Или выпустить запертого в чулане беснующегося пса Барри, что в общем-то равнозначно, только в крови утонуло бы все.

– Может, проще их всех «того»? – Глядя на корчащихся на полу бандитов, Блез чиркнул себя по горлу ногтем большого пальца. – Они же вам покоя не дадут.

– Блез, ну как тебе только не стыдно-то, а?! Тебе бы только убивать! – возмутилась Рейчел, одновременно вправляя на место выбитую ударом ноги челюсть одного из бандитов. Та встала на место легко. Можно даже сказать – привычно, поскольку бандит участвовал во всех трех нападениях и уже не впервые получал подобные повреждения. – Лео, скажи ему!

Я уже было собрался, когда скрипнула, пропуская Головешку, входная дверь. У Теда, по недавно появившейся традиции, на каждом плече сидело по попугаю. Птицы достались ему после гибели пиратских капитанов и обитали на его плечах постоянно, отлучаясь лишь покормиться да поспать.

Поначалу из-за аллергии на птичьи перья Головешка постоянно ходил с красным распухшим носом, который благодаря размерам и крючковатости весьма напоминал попугайский клюв. Обитатели портовых таверн Либасона даже прозвали его «Тед Три Попугая». Из-за носа, но и в неменьшей степени из-за манеры Головешки одеваться безвкусно и ярко.

Теодор, увидев на полу множество стонущих тел, над которыми, вправляя вывихи и накладывая шины на переломы, колдовала Рейчел, ухмыльнулся.

– Этих-то за что? Тоже небось к Рейчел приставали?

Блез покачал головой.

– Если бы они к Рейчел приставали, думаешь, так легко отделались бы? Ты что, Лео не знаешь?!

В чем-то Блез был прав. На этот раз даже от крови ничего отмывать не придется.

Незадолго до всех этих событий Рейчел решила заняться лекарской практикой. Лекарь она замечательнейший, но на то, чтобы заработать себе доброе имя и, как следствие, обзавестись клиентурой, обычно уходит много времени. К тому же чем представительней доктор, тем большее доверие он внушает пациентам. Чего не скажешь о молоденькой красотке, обожающей носить обтягивающие второй кожей великолепную фигурку платья, – таким доверия мало.