Katss - Нормальные герои всегда идут в расход

Многие уже, не скрываясь, ржали над дурной семейкой. Кингсли молчал. Ну, я пока ничего секретного не рассказал. Интересно, где в данный момент безоблачно разгуливает сама Джинни? Для нее статья о скандале (то, что все это выйдет в печать, я не сомневался — вон как Скитер строчит, аж бумага дымится) станет крайне неприятным сюрпризом. КРАЙНЕ неприятным. Уж больно часто бывшая мадам Поттер стала сверкать былою славой «неблагодарной и бессердечной ублюдочной скотины», попросту — мужа в разводе. Ну да, карьера-то медленно, но верно идет на убыль. Квиддич — спорт для молодых и резвых. А ей бы где-нибудь на шезлонге полежать, с бокалом мохито и новым любовником для полноты счастья.

— В третьих, вы вынудили меня не подходить к детям, апеллируя моей мнимой психической нестабильностью. Что-то господин министр эту «нестабильность» игнорирует вот уже сколько лет — и, заметьте, за все это время я еще никого не покусал!

— Ты сломал четыре палочки! — брызгала слюной не желающая униматься ведьма. Артур честно пытался как-то урезонить супругу, но это нереально: мадам закусила удила. Уизли-старший предпочел тихонько стоять в сторонке и не отсвечивать. Рохля и подкаблучник.

— О, вы ведете точный счет? А он вам не говорил, что пытался каждый раз меня ими проклясть? Меня. Кавалера Ордена Мерлина первой степени. Причем однажды это было Круцио. КРУЦИО, блядь! Ваш Ронничка возжелал наложить непростительное на друга и НАЧАЛЬНИКА!.. Гонял я его как всех, видите ли, поблажек не делал! В долг не дал. День у него не задался! Все мои деньги считал, засранец. А я, наивный идиот, не упек его в Азкабан только потому, что он на тот момент был моей семьей, — даю народу время на полное осмысление ситуации, пальцем прокурорски поправляю очки и вкрадчивым тоном добиваю: — Но ведь никогда не поздно обратиться в аврорат, не так ли?

— Ты не посмеешь! — взвизгнула явно почуявшая жопку жареного Фоукса Молли. А вот не надо было орать. Я тут вообще весь мирный из себя стоял, пока мудаки пачками в пасть не полезли. Сами.

— С чего бы это? — повернувшись к министру, вопросительно вскидываю бровь. Ну как? Собачка хорошо облаяла? Стоит ли кусать? Небольшой кивок в ответ. Хочешь утопить Рона? Что ж, изволь, мразь. — Господин министр, могу ли я составить заявление в аврорат? Разумеется, подкрепленное флаконом с воспоминаниями…

— Несомненно, лорд Блэк. Мы не можем спустить подобное поведение полномочному представителю власти, — гордо вскинул подбородок Кингсли. А то ты не пытался бы проделать то же самое со мной. Удержала тебя лишь боязнь, ЧТО я могу в неконтролируемом состоянии сделать. Вечер воспоминаний, бля… Хорошо, хоть успел дома пар выпустить — боюсь, иначе министерство лишилось бы Зала торжеств. И пары этажей вверх и вниз заодно.

— Значит, завтра же пришлю сову в департамент. А сейчас, простите, но что-то я утомился от столь сиятельного общества, — брезгливо отвернувшись от ошалевшей от моей выходки Молли, не глядя ни на кого, покинул зал. Нахуй. Не могу больше эти наглые хари видеть. Королевство кривых зеркал, блядь. Уже в Атриуме смог более-менее взять себя в руки и начать дышать не через зачесавшиеся до ломоты зубы. Колдомедик сказал, что через десяток лет я научусь держать себя в руках, но пока… Покурим в сторонке, дадим передышку нервам.

Пристроившись за стойкой небольшого кафетерия, попросил черный кофе — покрепче, без сахара — и пепельницу. Отпустило окончательно только минут через двадцать и полпачки вонючих палочек. Я как раз наблюдал поспешное бегство Скитер в редакцию со стопкой бумаги наперевес. Видимо, Эль Шкандал вполне успешно продолжился и без меня. Закопают в завтрашних газетах Уизли, как пить дать. И песочком сверху присыплют. Может, даже на венок «Помним, любим, скорбим» расщедрятся. Меня, конечно, тоже обольют всем чем можно — но так аккуратно, что придраться будет особо не к чему: обливать будут вполне правдиво. Поздравляю, Джинни. Толп твоих фанатов обоих полов теперь заметно прибавится!

Надо же, какой насыщенный вечер вышел. Но свои обязательства я вроде как выполнил — а значит, Кинг пытаться теребить и дразнить озлобленного пса в ближайшем будущем не станет. Я счастлив.

Дома мое темнейшество дожидался изворчавшийся Кричер с обильным ужином и письмом от Невилла. Предаваясь греху чревоугодия (а на приемах жрать нечего, там для других вещей собираются), читал замурзанную землей писульку Лонгботтома. В целом профессор согласен лицезреть мою наглую рожу завтра на обеде в Хоге. Обещает хорошую компанию. О, Нев, ты мой герой! Так лихо убить столько зайцев. Теперь я и обговорю дела и — скорее всего — получу необходимые ингредиенты; и, что самое приятное, родных детей повидаю… Оптом.