Кирилл Кудряшов - День Гнева

Если в «Когорте» работали лучшие, то в Назгулы отбирались лучшие из лучших — наделенные уникальной силой закоренелые безумцы, которых не страшила смерть. Телекинез, телепатия и пирокинез, замешанные в примерно равных, пропорциях и давали миру Назгула. Почему так распорядилась природа — не знал никто. Со слов Тени Денис знал, что Назгулы — вовсе не ошибка природы и даже не новая ступень эволюции, а, скорее, чей-то генетический эксперимент. Кто создал Назгулов, и почему они существовали только в Новосибирске (да и так ли это)? — не знал, наверное, даже Тень. Исследования в области изучения Назгулов пока что были только начаты, но медики «Интеркокомодитис» надеялись, что со временем они научатся наделять обычного человека сверхчеловеческими способностями, как сейчас научились усиливать телепатические способности Когортианцев.

Одним из таких неординарных людей и был Денис, которого, 3 года назад, нашел и привел к «Когорту» сам Тень. Он начинал рядовым Когортианцем, но вскоре, после удачного выполнения в одиночку нескольких операций, был повышен до должности командующего отрядом, а еще год спустя он, вместе с восемью другими, был переведен в создающийся отряд Назгулов…

Там он показал себя во всей красе, с готовностью выплеснув в работу всю кипевшую в нем энергию. Денис никогда не был жестоким, но убивал он не просто с готовностью, а даже с неким подобием чувства радости, гордясь тем, что одним ударом своих «когтей» может сделать мир чуточку лучше. Его приговоры были суровыми, а возмездие — скорым. И не важно, с кем он сражался — с рядовыми уголовниками, количество которых на улицах Новосибирска стремительно уменьшалось, с авторитетами, или политиками, которым кем-то был подписан смертный приговор, или же с целыми армиями, когда Тень бросал своих Назгулов на наведение порядка в одном из вторичных миров — результат был всегда одним и тем же. Полная, безоговорочная победа!

Летом 2009-го Дениса снова повысили. Теперь он стал инструктором по технике боя, обучая искусству поединков не только рядовых Когортианцев, но и Назгулов, большинство которых не могли сравниться с ним по силе и ловкости, многократно усиленных способностью к телекинезу.

Денис любил свою работу! Альтруист от природы, он был свято уверен в том, что мир делится лишь на «белое» и «черное», и гордился тем, что он на стороне «белых» и делает мир чище и спокойнее, принося людям радость. Его страшно раздражали люди, не ценившие того, что делала для них «Когорта», а периодически появлявшиеся в газетах статьи, порочащие организацию, приводили его в бешенство.

Первое озарение, относительно того, что помимо «белого» и «черного» существует еще и омерзительная градация «серого», нашло на Дениса после того, как абсолютно случайно он узнал о том, что большинство этих глупых статей заказаны самой «Когортой» для подогревания постоянного интереса к ней!

Второе, более глубокое, случилось после побоища и пожара в переходе на Речном вокзале, 9 мая 2010 года, когда не смотря на его вмешательство погибло два десятка человек и около сотни получили тяжелые травмы. На несколько минут в переходе воцарилось пекло! И самым большим шоком для Дениса было то, что виновный в десятке смертей человек был не просто помилован и оправдан, но и принят на службу в «Когорту»!

Девятое мая. День победы. Пол часа до салюта. Уйма желающих посмотреть на «небо в алмазах» и перегруженная автотранспортом дорога. И толпа хлынула в подземный переход, который отвечавшая за наведение порядка милиция, почему-то, не догадалась закрыть. Как и почему образовалась «пробка», теперь не знает никто. Быть может, сыграл свое русский менталитет и принцип «Куда ты прешь? Не видишь, я иду?!» — и где-то на выходе возникла драка, или, даже, простой спор, между двумя желающими пройти по одной стороне. Быть может, узкие двери просто не могли пропустить такое количество народа. Не важно, с чего это началось — важно, чем закончилось. Толпа из сотни возбужденных и подвыпивших людей застряла в узком переходе… Через несколько секунд простоя начались выкрики, обращенные к первым рядам, в отборных матерных выражениях призывавшие «рожать быстрее». Кто-то кого-то нечаянно толкнул, кто-то кому-то наступил на ногу… Напряжение нарастало. Толпа превращалась в массу… Кто-то навалился плечом на хлипкие киоски, расположившиеся вдоль стен, и с приятным удивлением обнаружил, что товар легко падает с витрин, а стеклянные дверцы поддаются под его ударами. Следующий удар был сильнее, и на пол и на головы людей посыпались стекла. В панике закричала девушка, мигом отрезвевшая и понявшая, что сейчас должно случиться. На пол упали первые капли крови, которым суждено было дать начало ручью. Желание громить и крушить уже не просто витало в воздухе, оно обрело форму! Объектом ненависти стали киоски, воспринятые как единственная причина затора — мол, из-за них так сужен переход. Кто-то крикнул «Навались, ребята!» — и вновь на пол посыпались стеклянные осколки. Кто-то кричал, требуя прекратить это бесчинство и грозясь вызвать милицию по своему мобильному телефону. Упоминание милиции подействовало как катализатор, а мобильник — как вожделенная цель, которую можно отобрать у «ментовского прихвостня». В замкнутом пространстве, среди скопления народа, завязалась драка, грозившая перейти в побоище. Кто-то, в пьяном угаре, справедливо полагая, что в таком содоме «повесить на него «мокруху» будет невозможно, выхватил нож! Он в тот момент и не думал о том, чтобы убить кого-то — как потом выяснили на дознаниях Назгулы, он просто хотел припугнуть разбушевавшихся рядом парней и, угрожая ножом, выбраться на волю из разгоряченного перехода. Он не учел одного — давки! В первую секунду никто не заметил ножа в его руке, пока в очередном волнообразном движении толпы кто-то не налетел на остро отточенное острие.