Дмитрий Гарин - Время орка

— Когда ночь окрасится кровью, — объявил Хэнк, — ты должен быть готов!

Охваченному ужасом и смятением юноше наконец удалось выскользнуть из захвата окровавленной, холодной руки — и он бросился к выходу из штрека. Озарённый призрачным, голубым светом, Эдуард старался не думать, что было его источником.

— Ты должен быть готов! — кричал ему вслед мёртвый друг голосом лорда-отца. — Они близко! Ты должен быть готов!

Ободранными пальцами Эдуард впился в прутья запертой решётки и стал истошно звать на помощь, пытаясь перекричать леденящий душу голос существа, бьющегося в заваленном тупике штрека за его спиной. Существа, которое ещё утром было его лучшим другом…

Он звал, но никто не приходил, чтобы спасти его от этого безумия. Звал, пока не сорвал голос.

Между деревьями, роняющими свои последние краски на холодную землю, мелькнули силуэты взмыленных, покрытых мохнатыми шкурами двуногих зверей. Тёплыми, влажными облаками их тяжёлое дыхание хрипло вырывалось в осень.

Оша не покидало чувство тревоги. Как стая волков, они бежали вниз по течению ручья, того самого, по которому в начале осени Ош шёл вслед за Зорой. Сейчас она тоже была здесь, но от хромоты не осталось и следа. Сжимая длинное охотничье копьё с зазубренным костяным наконечником, рыжеволосая бестия неслась подобно ветру. Она отдавала себя лесу, сливалась с ним в одном диком, неистовом порыве.

Вместе с ними бежали ещё трое куда менее грациозных орков, имена которых Ошу вспоминались с трудом. Высокий вроде бы был Шагатом. Худой, неуклюжий и длинноногий, он напоминал огромного уродливого кузнечика, облачённого в кабанью шкуру. Двух других, коренастых и медлительных, кажется, звали Дорт и Горт. Они были братьями-близнецами, и Ошу казалось, что только мать их могла сказать, кто из них кто. Во всяком случае, сам он точно не мог этого сделать.

Кошмары не тревожили Оша уже много ночей. Орк надеялся, что безымянный дух, прочно засевший у него в голове, уснул или, быть может, обрёл покой, но голубой глаз не давал забыть про его незримое присутствие. Ош так и не понял, что тому было нужно, но снова встречаться с духом не хотелось.

Подав сигнал к остановке, Зора упала на четвереньки и принюхалась к жухлой листве, устилавшей лес. В такие моменты Ош ловил себя на мысли, что не может отвести от неё своих разноцветных глаз. Крепкая и стремительная, хищная и поджарая, она выглядела в гораздо большей степени орком, чем все остальные вместе взятые. С тех пор как Ош вошёл в их племя, или «банду», как называл их старый Ушан, Зора держалась от него на расстоянии. Впрочем, она вела себя так со всеми, а потому он решил, что причина кроется в природе её происхождения.

Самого Оша в лагере не слишком полюбили, за спиной называя Дурным Глазом. Как только он появился, их преследовали неудачи. Всё началось с того, что клан Клыка начал заходить на их территорию, отнимая часть добычи, но дальше было ещё хуже. Группа охотников, преследовавших раненого оленя, слишком далеко углубилась на юг и, нарвавшись на отряд карателей, была полностью истреблена. Буквально на следующий день в лагерь пожаловал огромный горный медведь, привлечённый запахом зимних запасов. Орки спали, и ему удалось убить троих, прежде чем племя подняло тревогу и прогнало зловредного зверя.

Ош старался не думать о том, что он и впрямь мог быть причиной обрушившихся на орков бедствий. Неужели смерть, упустившая его однажды из своей ледяной хватки, теперь шла за ним по пятам, пытаясь наверстать упущенное? Когда Ошу во сне явился Безымянный, он почти физически ощутил её присутствие. Отгоняя от себя гнетущие мысли о Вечной ночи, орк постарался сосредоточиться на чём-то более реальном.

Вокруг властвовал день, но погода уже долгое время была по-осеннему пасмурной и хмурой. Ош слышал, что местные называют дни перед первым снегом «временем орка». Именно тогда его сородичи легко могли передвигаться днём, не опасаясь слепящих солнечных лучей.

Поднявшись на ноги, Зора закинула медную гриву назад и указала копьём направление, ведущее прочь от ручья. Они шли по следу охотников, вышедших из логова два дня назад, но так и не вернувшихся обратно. Орки не спасают своих, но у охотников были металлические наконечники стрел и копий, которые ещё могли пригодиться, если их владельцы ушли в Вечную ночь. Не умея добывать и обрабатывать железо, орки использовали только то, что удавалось найти или украсть. Кроме того, Ургаш требовал ответа. Он не любил неизвестность.