Андрей Левицкий - Охотники на мутантов

На столе в тесной подсобке горела керосинка с треснувшим стеклом. Она освещала топчан в углу, заправленный тонким солдатским одеялом, старый сейф и стоящие вдоль стен ящики с маркировкой. По проходу между ними ходил, потирая ладони, дед Пахом. С хитрого морщинистого лица не сходила улыбка. Загибая артритные пальцы, старик высчитывал, сколько сможет выручить за боеприпасы.

- А тут что? Эх, вы мои миленькие… - бормотал он, ножом приподнимая крышку очередного ящика и заглядывая внутрь. - Все, конечно, нельзя брать, - жалостливо поцокав языком, решил наконец Пахом, останавливаясь в конце подсобки. - Группировщики вернутся, а нам тут еще жить. Спросят, эх спросят…

- Или не вернутся? - старик огорченно огляделся. - Там призраки, там Хозяин… - Дед Пахом взялся за край, приподнял - и с довольным охом опустил ящик. Тот был тяжелый, одному не вытащить, надо Степана звать. - С ними Настька, - бормотал старик, нежно оглаживая шершавый дощатый бок. - Ох-ох, жалко, если их там всех не перебьют…

Совесть деда Пахома не мучила. Они в Зоне, а группировщики - как солдаты на войне, знали, на что шли. Настьку, конечно, можно было бы и оставить, да только что с нее толку? И раньше-то была непутевая девчонка, только под ногами путалась, а теперь вроде как теля нескладное, не вырастет из нее справной бабы - так чего зря небо коптить? Старик прижался щекой к ящикам, глубоко, с наслаждением втянул резкий запах смазки. Вот он, Пахом, всех переживет…

Снаружи зашелестела трава, послышалось тяжелое дыхание. Старик торопливо шагнул к дыре, загораживая проход.

- Чего тебе? - спросил он Степана.

Тот запустил пальцы в шевелюру и дернул.

- Там такое творится, такое! - возопил он в отчаянии. - Идем скорей, дядька Пахом!

Старик знал своего племянника давно и манеру паниковать по пустякам изучил, однако сейчас на лице Степана отражался неприкрытый ужас, какого Пахом давненько не наблюдал. Слегка струхнув, он выбрался из магазина, подхватил стоявший возле стены карабин.

- Орать-то чего? - сердито сказал он, шагая по пыльной дороге. - Так что происходит, спрашиваю? Или говорить от страха разучился?

- Сейчас увидишь, - стонал Степан, хватая деда Пахома за руки, но тот все время отталкивал его. - Мы умрем, я давно знал, что этим кончится!

- Да не ной, - брюзгливо одернул старик, - ты внятно скажи. Группировщики возвертаются? Так мы им наплетем чего. Или лучше правду скажем, мол, страшный цыганище разворотил ихний магазин, но мы его спугнули, и он убег…

Степан вновь запустил руки в волосы и с силой дернул, выкрикнув:

- Если б они, дядька Пахом! А то ж вроде конец света настал, шта делать-та?

- Не мели ерунды, - отрезал дед. Миновав крайний дом, они остановились. Чтобы лучше видеть, старик взобрался на скамью под раскидистым кустом боярышника.

И обомлел.

Перед ним раскинулось когда-то колхозное, а нынче бесхозное поле, поросшее сорняком и луговой травой. Вдали, перед стеной аномального тумана, стояла роща. Земля вокруг осела, образуя большую, метров двадцать в диаметре, воронку - ту самую, на дне которой был провал, ведущий в Крепость.

Теперь из него лилась вода. Она уже почти затопила воронку, над озером колыхались кроны рощицы, сверху взволнованно кружились две вороны. Дед Пахом снял карабин с плеча, постучал прикладом о лавку. Глаза его, тонувшие в морщинках, радостно блеснули.

- Не вернутся группировщики-то! - воскликнул он, вновь накидывая ремень на плечо и возбужденно потирая руки. - Айда к магазину, Степанушка, уж теперь нам есть с чего поживиться… - Пахом захихикал, спрыгивая со скамьи, болотные сапоги его скрипнули.

- Да ты шта?! - возопил Степан, по-бабьи ломая тощие руки. - Там же ж Настька, опомнись!

Дед Пахом на секунду задержался, чтобы глянуть на племянника, который метался возле скамьи, порываясь бежать к озеру, но не решаясь.

- Да ты вконец одурел, племяш? Что нам с той шебутной девчонки? Все померли, в таком-то потопе не выжить, ну и ладно. А ну за мной, балбес! На крыше отсидимся. Надо патроны тудысь затащить!

И побежал обратно. Степан, напоследок дернув себя за шевелюру, рысью припустил следом, всполошенно крича:

- И еду, дядька Пахом! Да побольше, побольше!

Вода прибывала. Вскоре она достигла крайнего дома и размыла землю под скамейкой, на которой стоял дед Пахом. Наскоро присыпанная землей дощечка приподнялась. Небольшой водоворот вынес из ямы под ней сумку, течение поволокло ее вдоль забора, покачивая. Клапан зацепился за торчащий из доски ржавый гвоздь, и сумка остановилась. Воды становилось все больше, она клокотала, подмывая кусты и забор, шла мелкими волнами. Сумку дернуло, щелкнула кнопка, и клапан открылся. Следующая волна перевернула ее, наружу выплыло несколько бумажек. Волны набегали одна за другой, сумку качало, вода вымывала из нее деньги.