Олег Бондарев: Кремль 2222. Чертаново

И именно поэтому наемник не лез к Марфе с утешениями. Он знал, что никакие слова в мире не смогут унять боль от утраты, тем более – сейчас, когда любимый супруг только что умер прямо у женщины на руках. Действия Алексея были скорей рефлекторными, нежели продуманными, и судить его за это, конечно же, не стоило, но и следовать примеру боевого товарища Ермак не желал.

Не в силах наблюдать за страданиями Марфы, черноволосый наемник отвернулся к окну. Там поливало как из ведра; сплошная стена ливня не позволяла толком рассмотреть даже «Раптора», застывшего посреди улицы.

«А ведь если бы мы остались снаружи, – подумал Ермак, – промокли бы до нитки, но Ростислав остался жив. Какая злая ирония…»

Помнится, покойная Мила любила повторять, что дождь – это слезы Бога, которые проливаются на землю, когда Всевышнего что-то сильно расстраивает.

Если это действительно так, то одного беглого взгляда на московскую Зону небожителю бы хватило, чтобы проплакать до конца времен.

«Рекс» шел осторожно и очень медленно, Рухлядь, напротив, нетерпеливо петлял вокруг «ящера». К спине стального «паука» был примотан нео Глеб, который извивался и мычал, отчаянно пытаясь выплюнуть из пасти скомканную грязную тряпку. Поначалу Громобой хотел обойтись без кляпа, но новоиспеченный дикарь оказался слишком болтлив – он говорил практически без умолку, но при этом нес практически бессвязную ерунду, чаще прочего повторяя слова «жрать» и «мясо». Возникало ощущение, что даже на фоне обычных нео, которых нейромант неоднократно встречал в той или иной части Москвы, нынешний Глеб выглядел бы непроходимо тупым.

«И никто, к сожалению, не знает, есть ли путь назад… Бедный Ермак».

Когда пошел дождь, Громобой, недолго думая, забрался в пасть к Щелкуну и преспокойно переждал там грозу. После странного, практического необъяснимого возвращения «Рекса» к хозяину нейромант стал доверять био еще больше, чем прежде.

– Крепко ж мы с тобой завязались, Щелкунчик… – тихо пробормотал Громобой, глядя на стену дождя через решетку из острых зубов «ящера». – И не думал ведь раньше, что био и хомо могут так сблизиться…

«Раптор» ждал их у входа в дом, где прятались от грозы Ермак и его странные спутники. Велев Щелкуну и Рухляди остановиться рядом с Горынычем, нейромант выбрался из пасти, спустился на землю и поспешил в здание. За несколько секунд, проведенных снаружи, он успел промокнуть до нитки – до того сильным был дождь.

– Громобой! – воскликнул Ермак, когда бородач вошел внутрь.

От переизбытка эмоций черноволосый наемник бросился к нейроманту и сжал его в объятьях. Громобой от неожиданности слегка опешил, но потом смягчился и, похлопав боевого товарища по плечу, сказал:

– Я тоже рад тебя видеть, Ермак. Что же, вперед, к Целителю?

– Пойдем, конечно! – энергично воскликнул черноволосый наемник.

Он оглянулся на Благомира и сказал:

– Пойдем ведь?

Глянув ему за спину, Громобой увидел, что в углу, рядом с грудой камней, сидит женщина из отряда… кажется, ее звали Марфа. Она выглядела подавленной и разбитой… как, впрочем, и двое мужчин, Алексей и Дмитрий, которые с угрюмым видом стояли рядом с землячкой.

«Что-то случилось?» – подумал Громобой, но спрашивать постеснялся – в конце концов, он не знал никого из присутствующих и не собирался лезть к ним в души.

– Ну там же ливень, нет? – неуверенно сказал Благомир.

Услышав его скрипучий голос, нейромант повернулся к нему. Кажется, доходяга стал еще страшней, чем прежде… хотя, может, глаза «Раптора» просто не могли передать картинку во всем ее убожестве. Кожа Благомира была желтовато-бледной, а глазные яблоки испещряли крупные красные прожилки. Похоже, бедняга был болен, и болен серьезно.

«Так вот почему они тоже поперлись к Целителю! – наконец дошло до нейроманта. – Чтобы вылечить этого заморыша!»

– Ты думаешь, гроза помешает ему нас исцелить? – хмыкнул Ермак. – Пойдем! Тем более дождь уже потише стал, ты видишь?

Он махнул рукой в сторону окна, за которым действительно лило уже не так сильно, как прежде.

– Ну, не знаю… – неуверенно протянул Благомир.

– Короче, решай сам, парень, – сказал нейромант, покосившись в сторону доходяги, – а я терять время больше не намерен.

С этими словами он первым вышел в дверь, и Ермак торопливо последовал за ним.

Едва они оказались снаружи, наемник оторопело уставился на Щелкуна.

– А этот откуда? Он разве был?