Шимун Врочек: Восьмой рыцарь

Ришье молча поклонился и направился к выходу.

– Отлично, – сказал Вальдар. – Мессир Станис!

– Капитан?

– Еще одна подобная выходка – и вы окажетесь за одним веслом с Ришье. Вам ясно?

– Да, Капитан.

Вальдар проводил Станиса взглядом. Черт знает что, а не военная экспедиция! Превратили казарму в курятник… Станис пожирает Ласточку голодным взглядом – разве только слепой не заметит. А ей вздумалось начать войну с Ришье. Теперь Станис волком смотрит. Свалился же на мою голову… герой, голова горой. Девчонку-то хоть не покалечил?..

– Капитан?

– Входи.

Рибейра присел на стол, сложил руки на колене.

– Ну как? – спросил Вальдар.

– С ней все в порядке, – сказал Рибейра. – Не знаю, где Ришье выучился так аккуратно бить, но – живехонька и здоровехонька наша красавица. Солнышко наше злое…

– Яким, – поморщился Вальдар.

– Ладно-ладно. Не буду ерничать. Я на всякий случай заставил ее по палубе вышагивать… Береженого бог бережет. Но, скажи, откуда этот Лисий Хвост взялся? Аристократ он настоящий, уж в этом я разбираюсь. Где ты его такого выкопал, Капитан? Если не тайна.

– Сам пришел.

– Сам?

… – Подожди, Капитан! Ты хочешь сказать, Ришье обвел тебя вокруг пальца? Тебя?!

– Да.

– Ловкий малый, – оценил Рибейра. – И наглый. Не знаю, каков парень в настоящем деле, но он мне уже нравится. Лисий Хвост, значит?

– Да. Не забудь…

– Будь спокоен, Вальдар. Я за ним присмотрю. Кстати, о покое… Янку наказывать будешь?

Вальдар вздохнул:

– А куда деваться? Дисциплина – на то и дисциплина, чтобы для всех.

– Хочешь совет?

Вальдар поднял бровь.

– Посади ее на одну банку с Ришье, – сказал Рибейра. – Погребет часок…

– Сдурел?

– Ничего, она девочка крепкая.

… – Напротив, сударыня. Я боюсь женщин. Опаснее существ… впрочем, ладно, – Ришье усмехнулся, налег грудью на весло. По загорелому лицу катился пот. – Мужчина, который не боится женщин, – он потянул весло на себя, перевел дыхание. – Дурак или сумасшедший. Или мужеложец…

– Что там?

Рибейра пожал плечами:

– Любезничают.

– Чего-о?

– Ну, грызться им уже надоело. Теперь просто беседуют. Если дыхания хватает.

– А Станис?

– Слышишь ругань?

Вальдар прислушался. Точно. Характерный разговор нескольких мужчин, у которых что-то не заладилось.

– Что они делают? – не понял Вальдар. – Какие еще сети?

Рибейра улыбнулся, как сытый кот.

– Ласточка вылезет потная-потная, верно? Злющая! А что нужно женщине, чтобы почувствовать себя женщиной? Вода. За неимением ванны подойдет и купальня. Вот ее солдаты и сооружают. А Станис командует. Вообще-то нужно всего несколько жердей и сеть… Спустить с кормы и…

– Жерди? Откуда?

– Пики тоже подойдут. Надеюсь, не утопят.

Разговор за стеной стал громче – почти до крика.

– Иди, – сказал Вальдар. – Пошли им на помощь Янкиных амазонок. А то они скоро Станиса за борт уронят… Чтобы любовный жар остудил.

– Давно пора. Все равно ему ничего не светит.

– Почему? – удивился Вальдар. – Я думал, Станис смотрится выигрышнее Лисьего Хвоста.

– Простыми словами?

– Желательно.

Рибейра ненадолго задумался.

– Скажем так: Ришье кормит ее с ладони и по зернышку, а Станис… О, наш Станис сразу распахнул ворота амбара. Ешь, мол, любимая… Тут выбор очевиден…

– Да?

– Да, Вальдар, да. Она все-таки Ласточка, а не корова.

Мышцы болели. Все. Словно превратились в студень. Ришье сел на палубу, прислонившись спиной к фальшборту. Бродиган расположился рядом.

– Знаешь, что интересно, Ришье… Из всей рыцарской компании я не могу изобразить только двоих. Вернее, изобразить как раз могу – внешние признаки, привычки, любимые жесты, выражение лица… Но это все ерунда. Воплотиться, надеть личину, сыграть – не могу. Фальшь чувствую.

– Это тебя тревожит?

– Не то, чтобы тревожит… раздражает. Распаляет. Вызов моей профессиональной гордости, как-никак.

– Я один из тех, кого ты сыграть не в состоянии? Как приятно… Кто второй?

– Станис. Ты удивлен?

– Я ожидал услышать другое имя. Впрочем, неважно… Продолжай, Адам, ты меня заинтриговал.

– Понимаешь, я часто думаю: мы знаем о каком-то человеке почти все… но знаем ли мы человека? Должна быть какая-то сердцевина… не знаю… Вот бывает так – человек вроде плох с виду совершенно, а сердцевина у него – светлая и твердая. Только как узнать?

– А бывает наоборот, правильно? – сказал Ришье. – Когда с виду все здорово, а сердцевина – гнилая.