Николай Степанов - Под знаком Дарго

— Нет, я в детстве любил сказки читать.

— Ты на него посмотри — ко всем своим недостаткам он еще и грамотный. Про клятву в тех книжках ничего не писали?

— Нет, в сказках черти уговаривали людей подписываться кровью, а затем вытворяли с ними что хотели.

— Врут твои книжки, бессовестно врут! Покупать души — любимое занятие бесов, а черт — он существо хоть и пакостное, но не зловредное, — бросилась старушка на защиту своих «внучат». — Ну, подставит тебе подножку или под локоть толкнет, когда чай горячий пьешь, — не больше. Отделаешься ушибом или небольшим ожогом, в крайнем случае поссоришься с соседом до драки. Немного подлечишься — и снова человек.

— В сказках черт от беса ничем не отличался, — уточнил я.

— Бес будет ростом пониже, и рога у него поменьше. Коварен как дьявол, да еще может обращаться в кого угодно, а уж как приклеится — не отцепишь. Но бесы — нечисть нездешняя и чрезвычайно поганая! — раздраженно сказала бабка.

Я не стал расспрашивать о третьем рогатом представителе, опасаясь навлечь на себя гнев командира. По моим скромным познаниям, ни черт, ни бес, ни дьявол ничем друг от друга не отличались, разве что занимаемой должностью в рогатом племени. А на поверку-то вон как оказалось.

Глубокие размышления прервал необычный гул, доносившийся с востока. Над линией горизонта ровной полоской поднялась серая пелена пыли, и старушка вытащила из кармана подзорную трубу.

— Вот это подарочек! Целое стадо трибанов к нам затащило.

Она передала мне оптический прибор. Кошмарные сны начинали претворяться в жизнь. Точно такие зверюги привиделись мне сразу после бесконечного полета с высоты одноэтажного здания, перенесшего меня в здешние места с Шаркуса. Трехголовые кабаны неслись плотной массой в виде клина, острие которого надвигалось прямо на нас.

— От этих не убежишь, — ответила на незаданный вопрос Гарпина, — они идут лавиной и растопчут всех на своем пути.

— Можно их повернуть или обойти? — спросил я.

— Обойти не успеем, а повернуть невозможно. Вожак их ведет по дороге прямо к городу, кто-то хочет помешать колдунам обуздать воронку Хаоса. Трибаны сотрут город с лица земли вместе с оставшимися обитателями, а тогда вот таких, — кивнула бабка в сторону приближающегося стада, — и им подобных будет еще больше.

— Но ведь должен быть какой-нибудь выход, — вмешалась взволнованная Сонька.

— Со смертью вожака гибнет все стадо, но черноносого трибана можно поразить не всяким оружием.

Намек на свой меч я понял сразу и освободил его от захватов.

— И где у этой твари ахиллесова пята?

— Нет, вы на него только посмотрите! Еще скажи, что и про Ахилеска в книге вычитал. Его имя уже восемь веков не упоминается.

У меня понемногу начиналась тряска в коленках, поэтому я не дал Гарпине развить тему и скороговоркой спросил:

— Скажите, к какому месту на зверюге нужно приложиться, чтобы тому мало не показалось?

— На средней морде вожака должна быть черная отметина на весь пятачок.

Я повернулся в сторону пыльного облака и застыл, вглядываясь в надвигающуюся лавину.

Страх — вещь серьезная. Когда все кругом гремит и на тебя надвигается огромная мощь, психика отказывается верить в то, что эту громадину можно остановить одним взмахом меча. Пусть даже все происходит в нереальном мире и человек, сообщивший обнадеживающую новость, пользуется твоим безграничным доверием. Глаза видят то, что видят, и ноги не желают идти навстречу верной гибели, даже если осознаешь, что любые другие действия приведут к худшему результату. Однако стоять на месте и ждать куда тяжелее. С трудом передвигая непослушными конечностями, я двинулся вперед по дороге, сжимая в похолодевших руках переливающееся радужными цветами оружие.

«Надо же, а ведь он радуется», — подумал я, глядя на меч. Мои шаги стали менее тяжелыми, душа словно разгоняла мрачные тучи ужаса, заполнившие все пространство вокруг. Чем меньше становилось расстояние до приближающегося клина, тем увереннее я себя чувствовал. Вот уже отчетливо видны коричневые тела чудовищ. Вожак стаи среди общей массы выделялся своими габаритами и двигался по центру дороги, опережая почти на корпус ближайших к нему тварей. «Мишень удобная, его пятачок как раз на уровне моей головы». — Мозг заработал на решение вполне конкретной задачи, и страх улетучился. Меч и собственное тело, как продолжение оружия, стали единым механизмом для поражения темного пятна на морде кабана-мутанта. Внутренние часы включили секундомер обратного отсчета, когда до черноносого оставалось не больше тридцати метров. Удар двумя руками, и меч врезается между дырками на черном пятаке секача. Это все, что мне удалось увидеть, а дальше — ослепительная вспышка, после которой мгновенно наступила непроглядная тьма. Грохот тысяч копыт прекратился, но отсутствие света снова открыло ворота неуверенности и страху, которые постарался разогнать знакомый скрипучий голос: