Виктор Рябинин - Проблеск во мгле

— А тебя то, как зовут? — спросил я.

— А я не представился? Тебе прямо таки допрос устроил, а сам не представился? Меня зовут Артур. Артур Природовед.

— Странное прозвище.

— Коллеги меня так прозвали за интерес к исследованиям мира Зоны, а не к вопросам её использования.

— Так ты учёный?!

— Вернее сказать — полевой сотрудник.

— Хм, я слышал: в Зоне учёный лагерь есть, но думал, что они носа из-за ограды не показывают.

— Учёные — да. Их дело — наука, а не сталкерство.

— А сталкерством занимаются полевые сотрудники, — сделал я вывод.

— Ведь кто-то же должен добывать образцы для исследований, экспедиции охранять, замеры проводить. Иногда нанимают одиночных сталкеров, иногда договариваются с военными. Но на них не всегда можно положиться. Они работают только когда им платят. Чуть что — и они тебя кинут. Поэтому и создали отряд таких как я, готовых в любой момент вылезти из лабораторий, отправиться в Зону и совершать подвиги во имя науки.

Интересно, многие ли захотят работать бесплатно? Но раз соглашаются люди, то, значит, оно того стоит. Так что не будет лишним узнать побольше об этом «учёном отряде». Знания они вообще лишними не бывают.

— И в такой отряд может попасть любой желающий? — спрашиваю.

— Нет. Для этого помимо навыков выживания в Зоне нужны кое-какие знания по биологии, физике, картографии, нужно уметь обращаться с оборудованием. В принципе достаточно, чтоб голова на плечах была и желание, остальному и научить могут.

На такое не каждый пойдёт. Я уверен, что большинство людей лезет в Зону отнюдь не из желания изучать все эти науки. Если кто-то соглашается вступить в «учёный отряд», то членство в нём наверняка чего-то стоит. Самим лезть в Зону учёным не хочется. Интересно, каким образом они отправляют туда сталкеров вместо себя. Ну, или, хотя бы, вместе с собой. Надо бы расспросить Природоведа об этом поподробнее.

— Не думаю, что многие учёные соглашаются подвергать себя опасности, — я подошёл к теме немного издалека.

— И немногие сталкеры собираются получать здесь высшее образование.

— Почему же ты вступил в этот «учёный отряд»?

— Научный, — поправил сталкер.

— «Научный отряд».

— Я считаю эту должность хорошим началом жизни в Зоне, — пояснил Природовед. Я с интересом его слушал. — Во-первых, попадаешь сюда легально, во-вторых — получаешь необходимое оружие и снаряжение. К тому же ни сталкеры, ни военные врагом тебя не считают. Конечно, если сам не нарушишь нейтралитет. И ещё: тебе не платят регулярно, как военному, но, в случае успешной экспедиции, можно неплохо заработать.

А он был прав: неплохая позиция на первое время. Более чем неплохая. Ведь у меня не было конкретного плана дальнейших действий, но с чего-то же надо начинать! Вот закончится гроза, Природовед уйдёт своей дорогой, а я останусь наедине со всеми опасностями, не зная, как их избежать.

Гроза действительно подходила к концу. Раскаты грома становились приглушённее, доносились уже откуда-то издалека. Вспышки молний не проникали в окно, не завывал больше ветер, стихал шум дождя. Погода постепенно налаживалась, скоро можно будет выйти наружу. Поэтому я решил не мешкать:

— А я могу вступить в этот отряд? — спрашиваю.

— Думаю, я могу помочь тебе с этим, — сказал Природовед, — только вначале нужно пройти небольшой курс подготовки, он тебе на пользу пойдёт.

— А ничего, что я незаконно пересек границу?

— Ничего, разберёмся. Половина военных сталкеров тоже когда-то были вольными бродягами, а теперь они на службе по контракту. Плюс я не говорил, что добровольцев в отряд избыток.

Про военных сталкеров я расспрашивать не стал, хотя и не знал, кто они такие.

— Ну так как, согласен? — спросил Природовед. Пора принимать решение. И я решился.

— Я согласен, — говорю, — но где?

— На нашей базе, она в районе болот на западе Зоны. Я как раз направляюсь туда, можем пойти вместе.

Кажется, он был доволен, что завербовал новичка. Может, там, на их базе, за это премия полагается?

— Пойдёшь? — повторил он вопрос.

Я, конечно же, согласился.

По обломкам лестницы сталкер добрался до двери, пролез через неё и, осмотревшись, позвал меня. Я тоже выбрался наружу. Свежий, насыщенный после грозы озоном воздух, казался ещё свежее после затхлого воздуха подземелья. Но вот видимость совсем не улучшилась: ночи здесь действительно тёмные. Гроза хоть и закончилась, но тучи не разошлись. Так что не было абсолютно никаких источников света, даже луны. Поэтому выключать фонарь я не стал.