Дмитрий Самохин - Опережая бурю

На долю Единорогов досталось меньшее количество псов. Всего три. Первый Фарлонг запрыгнул через дырку в стене внутрь постоялого двора. По пути разорвал бойца в клочья, и защитный доспех не помог, откусил другому голову и сшиб третьего война с ног, так что тот отлетел в сторону, словно пушечное ядро. Его пытались зарубить, но мечи, не причинив вреда, проходили сквозь тело, созданное из черного клубящегося дыма. Но больше никого этот пес не убил. Князь закрутил в руках сферу поглощения, метнул ее в пса. Фарлонга втянуло внутрь, и сфера с громким хлюпом исчезла.

Второй пес причинил больше вреда. Пока князь разбирался с его собратом, он уже успел растерзать четверых. Пол и стены были залиты человеческой кровью, но адской твари все было мало. Она носилась по этажам здания, выискивая, чем бы поживиться.

Последний пес, утолив голод, напал на группу из пяти воинов. Они пытались от него укрыться за перевернутыми трактирными столами, но Фарлонг с легкостью разметал деревяшки в стороны. Не обращая внимания на проходящие сквозь его тела шпаги, пес поднял голову вверх и дико завыл. От этого воя кровь стыла в жилах. Один из воинов бросил оружие и побежал со всех ног прочь, боясь оглянуться. Второй истошно закричал и накинулся на пса с удвоенной силой, но Фарлонг его не заметил. Он раззявил пасть и дохнул на солдата клубом дыма. Тело Единорога стало чернеть и растворяться. Сначала в дым превратились руки, держащие оружие. Меч выпал на пол. Воин закричал от ужаса, но черный дым расползался по телу, съедая его. Солдат бросился бежать прочь, но вскоре чернота поглотила его полностью. На месте живого человека оказались клубы грязного дыма, приобретающего постепенно человеческую форму. И вот уже в полку псов прибавилось тварей. Новообращенный воин набросился на бывших товарищей. Обретший нечеловеческую силу, он голыми руками рвал и душил тех, с кем еще совсем недавно плечом к плечу сражался с Химерами и псами.

С верхних этажей показались обращенные во тьму Единороги. Они тот час кидались на воинов и уничтожали их.

Князь с ужасом смотрел на то, что происходило, но ничем не мог помочь. Тварей становилось все больше и больше. Он не успевал развоплощать новообращенных. Если применить что-нибудь посерьезнее для уничтожения всех псов разом, Единороги тоже не уцелеют. Так у них оставался шанс на спасение.

Князь развеял в прах двух переродившихся Единорогов, попытавшихся напасть, но не заметил Фарлонга, оказавшегося у него за спиной. Он почувствовал чужую энергию, резко обернулся и увидел черное перетекающее из формы в форму пятно псиной пасти и два горящих угля глаз.

Огненный шар уже готов был сорваться с руки князя, когда пес отпрянул назад и дико завыл. Стена постоялого двора расступилась в стороны, и Фарлонга всосало внутрь с устрашающей силой. Князю показалось, что на гладкой кирпичной стене проступило довольное человеческое лицо.

Ближайшие Ворота находились в Кузнечной слободе, славящейся по всем Тысячи Мирам своими изделиями из металлов. Изделия китежских кузнецов стоили огромных денег на рынках Земли, Близнеца, Мавринии, Каса дель Арва и многих других. Стоимость подогревало еще то обстоятельство, что Владетель города установил жесткое ограничение по количеству вывезенных изделий в отдельно взятую страну. Руссийскому дворянину кинжал работы китежских мастеров мог стоить столько же, сколько его родовое поместье, дом в Новой Александрии и весь парадный выезд вместе с камергерами и кучерами. Позволить себе такую роскошь мог далеко не каждый. В Руссии похвастаться фактом обладания китежским кинжалом могли разве что Император да Великий Магистр Единорогов, для прочих это было непозволительное расточительство.

Кузнечная слобода находилась в трех кварталах от «Креста и Короны». Достаточно далеко, когда позади тебя толкутся боевые маги, жаждущие твоей крови, а на своем горбу приходится тащить человека без сознания. Но и бросить или припрятать до лучших времен Джека Мортона нельзя. Маги отыщут его. Хорошо, что Дремли Дрем остался прикрывать отступление. Он обещал, что надолго задержит людей и, судя по крикам ужаса и боли, что раздавались позади, у него это получалось.

Первым шел Карл. Он ощупывал пространство вокруг себя истинным зрением, опасаясь угодить в какую-нибудь хитроумную ловушку. С князя станется просчитать все возможные варианты событий и разложить у них на пути пару-другую сюрпризов, для того чтобы жизнь медом не казалась.