Николай Романов - Регент

– Вперед! – И добавляли по-росски: – Сука!

Что поделаешь, на галактосе нет красочных ругательств… «Кусок собачьего дерьма» – это разве ругательство? То ли дело на росском! С-с-сука!

В туманном мире Осетр оставил в покое пиратов и вступил в схватку с обладателем чужих щупалец. Сила против силы, умение против умения, жажда победы против жажды победы…

Пиратов пришлось оставить в покое. Не до них сейчас…

Все «руки» были теперь заняты, однако кроме них нашлись у Осетра и другие «органы». Он не знал им названия, но они действовали. И какой-то из этих органов активно прощупывал окружающее пространство. Все было как тогда, на «Горном Орле». Десятки мыслящих субстанций вокруг – люди и ИскИны, – и все они являлись противниками, и со всеми предстояло справиться, чтобы обрести право на жизнь. А прежде всего требовалось справиться с доктором-великаном, ибо это его «конечности» противостояли сейчас праву на жизнь.

Продолжая бороться с ними, Осетр стремительно прощупывал туманные сердца ИскИнов и наконец нашел тот, который можно было использовать в своих целях.

В реале он повернулся к Найдену и поднял брови, сделав тайный знак «росомах», побуждающий знающего человека немедленно приготовиться к схватке.

– Твой штатский! – крикнул он по-росски.

И заставил центральный ИскИн эсминца выключить свет на мостике.

Теперь все зависело от умения Найдена переключиться в боевой режим.

Сам Осетр этого сделать уже не смог. Он был способен только удерживать туманные щупальца противника да контролировать ИскИн, чтобы тот не включил в рубке аварийное освещение. На тычки под ребра он уже перестал обращать внимание.

Контролировать окружающую реальность теперь приходилось только с помощью слуха.

Глухие удары стремительной чередой пронеслись за спиной, сопровождаемые воплями тех, кому досталось.

Нет, Найден пока не потерял квалификации. И потому все надежды возлагались на него. Теперь главное – не дать великану возможности оценить происходящее в реале, отвлекать, давить его щупальца, скручивать, как шнуры, пытаться оторвать от туманного тела.

Борьба отнимала все силы.

В реале у Осетра уже подогнулись ноги, и он начал валиться на пол.

– Да он же отрубается! – крикнул кто-то из пиратов. – Ловите второго!

Ничего они не успели. Откуда-то из-за спины раздался ужасающе-тонкий визг, от которого по спине побежали мурашки. Визг быстро перешел в хрип… в шипение… в беззвучность… в тишину…

И Осетр почувствовал, что «руки» его освободились.

Дальнейшее оказалось простым, как ступить в лужу дождливым днем.

Осетр опутал щупальцами весь мостик. Кроме отцовской фигуры.

Вспыхнул свет. Глаза «росомах» мгновенно приспособились к нему.

У пиратов адаптация была медленнее, но им хорошо видящие глаза сейчас и не требовались. Когда ты кукла, главное, чтобы хорошо видел кукловод…

Толпа ринулась к Владиславу, – он даже в кого-то выстрелил из лучевика и попытался попасть в Осетра, но не успел, – подмяла его, разоружила, скрутила…

И пиратский эсминец оказался взятым парламентерами на абордаж.

– Спокойно, Найден, мы победили! – Осетр выпустил бывшего эвакуатора из-под своего туманного прессинга, которым прижал его, когда загорелся свет.

Иначе бы эвакуатор перебил тут всех.

– Господа пираты, ваш корабль захвачен, а вы сдались. – Теперь можно было выпускать и пиратов. – Отныне вы подчиняетесь мне и майору Барбышеву. – Осетр кивнул в сторону Найдена.

– Есть!.. Есть!.. – понеслось по мостику.

– Император арестован, – продолжал Осетр. – Отведите его в то помещение, которое он приготовил для нас.

Владислава под белы руки потащили к люку.

– Секунду! – Осетр подошел к императору и глянул ему в глаза. – Вот так-то, отец!

Владислав ответил ему стылым взглядом затравленного волчьего вожака.

– Недооценил я тебя, щенок… – И поперхнулся, словно последующие слова отказались покидать его горло.

– Ладно, уведите арестованного! – Осетр отвернулся. – А мне надо связаться с контр-адмиралом. А то как бы фрегат не угостил нас неожиданным ударом!.. Кто у вас на эсминце офицер связи?

На захваченном корабле не нашли ни одной женщины.

И не было для Осетра худшего известия. И в то же время – лучшего…

Ночью, уже на борту «Святого Георгия Победоносца», ему приснился много раз виденный вещий сон.

Странная планета, где нет ничего, кроме гор и песка…