Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы

Директор ЦРУ Артур Шислер, дожив до шестидесяти, имел, пожалуй, всего один недостаток: он очень медленно говорил. Но думал он быстро. Его массивная, подстриженная «бобриком» голова, казалось, была напичкана сверхбыстрыми процессорами, безукоризненно выполняющими свою работу. За четыре года правления разведкой он, работая по восемнадцать часов в сутки семь дней в неделю, не сделал практически ни одной ошибки. Правильнее было бы сказать, что не ошибались руководители многочисленных отделов его ведомства, чьи подчиненные, в свою очередь, не допускали промахов. И так далее. Он не прощал небрежности в работе и устраивал подчиненным по этому поводу настоящий террор. Воля Артура Шислера, его ум, четко организованная работа, ответственность за каждый шаг и жесточайший личный контроль сделали центральный орган разведки действительно органом, где малейшее отклонение от норм пагубно влияло на все в целом. Правда, перечисленные факторы присутствовали в работе ЦРУ всегда, делая его мощнейшей из разведок мира. Но все же благодаря Шислеру работа пошла не то чтобы по-новому, а стремительнее, может быть, вдохновеннее. Это — как замена старого кондиционера на новый: старый хоть и исправно гонял воздух, но новый был мощнее.

Директор внимательно выслушал Челси Филда и за те полчаса, в которые уложился подчиненный, рассказывая о деле Ричарда Харлана, подолгу не сводил глаз с огромных напольных часов своего кабинета.

— Я бы назвал это дело тривиальным, — как всегда, медленно начал Шислер, — если бы не сама записка Харлана. Не её содержание — к нему мы ещё вернемся, — а просто текст. Лично я делаю три вывода по поводу её генезиса. И начну с наименее вероятного её происхождения. Первое: Харлан написал её в тот промежуток времени, когда шел процесс его захвата. По логике — это невозможно. Похитили его ночью, тихо и без шума, очень организованно. Его взяли спящего. Просто абсурдно предположить, что ему дали время на сборы, оставив наедине. Отбрасываем это, чтобы не возвращаться никогда. Второе: записка была написана после похищения. Кто и когда доставил её в лагерь, в палатку профессора? Неожиданный союзник среди похитителей — вряд ли. Скорее всего, если брать за основу второе, Харлана заставили написать её под диктовку, чтобы сбить со следа и увести поиски в другом направлении. Но для этого похитителям нужны были неопровержимые доказательства существования клада и его точное местоположение. Профессор — человек старый, «расколоть» его труда не составит, применив к нему несколько способов давления вплоть до физического. Теперь имеет смысл вернуться собственно к содержанию записки. Тут явно прослеживается оттяжка времени: предостережение Мелу не обращаться к властям Бразилии, а связаться с нами. Я делаю вывод: клад ещё не найден, но его существование доказано. Доказано в очень короткий промежуток времени. Значит, сокровища вовсе не у водопада, до которого восемь миль, а совсем близко от лагеря. Тогда появляется противоречие: Харлан в интервью говорит, что драгоценности довольно далеко от места раскопок.

— Вероятнее всего, — подал голос Филд, пользуясь паузой, когда директор прикуривал сигару, — что Харлан намеренно сказал об этом. Чтобы на место раскопок не хлынули энтузиасты-кладоискатели.

— Да, я тоже так считаю, — сказал шеф, окутываясь облаком дыма. Второй вариант пока оставим как наиболее удобоработаемый. Теперь третье. Подумаем о том, что записка была написана до похищения. Челси, выскажите свои соображения. Это очень интересный, на мой взгляд, пункт.

Филд в отличие от шефа не считал этот пункт очень интересным. Ответ был простым, но он на несколько секунд задумался.

— Харлан знал или догадывался, что его похитят.

— А что могло вызвать подобные мысли? Что могло насторожить профессора, чтобы он принял столь неадекватные меры, — ведь что значит простая записка? Он мог бы, к примеру, предупредить коллег или хотя бы поделиться с ними своими опасениями.

— Вероятно, у него не хватило на это времени. Записка была написана непосредственно перед похищением.

— И опасения похищения родились у Харлана в опасной близости самого действия. Да и местоположение клада он указал намеренно — водопад. И так же намеренно уводил похитителей от истинного места. В нескольких вариантах все сводится к тому, что клад все-таки находится очень близко от места раскопок.