Александр Валидуда: На задворках галактики

– Так это только предположение?

– Предположение с большой долей убеждённости.

– Вот даже как. Занятно. А ты, Григорий Романович, я смотрю, до сих пор воспринимаешь 'Реликт' как живое существо. Наверное, поэтому он с тобой так легко контактирует.

Уголки губ Еронцева тронула тень улыбки. Но настоящей его улыбки я так и не дождался, да и не дождусь, видимо, никогда. Капитан никогда не улыбался, то ли потому что не умел в принципе, то ли случилось что-то в его жизни навсегда отметившее его чело печатью вечного сумрака. Но стоило только заговорить о 'Реликте', как сердце капитана оттаивало.

– Что-то ещё, Григорий Романович?

– Да. Я тут пошерстил в базе данных. Так вот, это Темискира, которая…

– Знаю, знаю. Я тоже о ней запрашивал. Вот только смотрится она совсем не как представительница А-класса. Ты не находишь?

– Полностью согласен. Вот данные сканирования. Смотрите сами, каков результат.

Передо мной развернулись голографии снимков поверхности с текстовыми столбцами описания. Общая картина выглядела гнетущей. Совершенно чужеродная биосфера, кроме того, изобилующая обширными проплешинами радиационного и химического заражения разной степени интенсивности, уродливыми язвами покрывающими значительные площади.

'Ещё один погибший мир', – подумалось мне в тот момент. Изучение снимков порождало неприятный осадок. Боевые действия шли на поверхности и в выборе средств, судя по всему, стороны не проявляли щепетильности. Впрочем, рунхи, как правило, и не стремились уничтожать планеты. Вот только что же случилось с земной флорой? Не могла же она полностью исчезнуть! Если верить справочникам, то по жизнестойкости с ней местные организмы тягаться на равных не могли.

– Что вы на это скажите? – спросил капитан.

– Скажу, что руки чешутся задать много-много неприятных вопросов нашим беглецам с 'Миранды'.

– Я тут бегло сопоставил кое-что. По материалам справочника, тяготение Темискиры – 0,98 'же'. А корабельный вычислитель выдает 1,05.

– Неточность данных справочника?

– Не думаю, Пётр Викторович. До сего дня подобных неточностей не замечал. И на погрешность вычислителя не похоже. Слишком дикая была бы погрешность.

Темискира постепенно росла и заполнила собой четвертую часть панорамы. Её луна, в сравнении с ней самой, выглядела жалкой скалистой глыбой, окрашенной в непримечательные жёлто-коричневые цвета. А на фоне луны красным маркером высвечивалась точка месторасположения артефакта.

– Странно, – произнес капитан нехарактерное для его лексикона слово с некоторой, опять же, не характерной для него растерянностью, – объект растет в размерах.

Поверх панорамы появилась голограмма объекта, представлявшего собой раскинувшийся на поверхности конус, на глазах превращающийся в трёхлучевую звезду с высоким шпилем в центре. И правда, тут было чему удивиться. Изображение на голограмме постепенно росло, наливаясь в объёмах словно живой организм при ускоренной съёмке натуралиста. Спустя какие-то минуты каждый из лучей простёрся в длину более чем на пять километров, постепенно при этом разрастаясь вширь.

– 'Миранда' произвела передачу на объект, – доложил Еронцев, колдуя у пульта. – Сигнал записан.

– Сигнал кодирован?

– Да. Модуляция совершенно не типичная. И частота на пределе восприятия наших сенсоров.

Я кивнул, понимая, что шансов расколоть код сигнала сию же минуту нет никаких. Если он вообще был этот шанс. Возможностей 'Реликта' вполне хватало для дешифровки коммерческих, частных и полицейских кодов. Но вот с военными и правительственными, к тому же с завидной регулярностью обновляющимися, это было чаще всего невозможно. А этот случай, похоже, из этого ряда.

– Стандартный передатчик так не работает, – предположил я. – Думаю, мы нашли бы много для себя интересного на борту 'Миранды'.

Я видел, что капитан со мной согласен и хотел что-то сказать, но вынужден был отреагировать на резкую смену курса транспортника. 'Реликт' повторил манёвр 'Миранды' и тут началось нечто непонятное. Сигнал чужого корабля начал слабеть, потихоньку затухая, а срочно спроецированная голограмма оптического изображения показывала как 'Миранда' постепенно теряла чёткость очертаний, с каждой секундой становясь все более прозрачной, будто разрывая последние связи с материальным миром.

– Чертовщина, – пальцы Еронцева зачастили по консоли. – Нет, сенсоры работают штатно.

– Не в сенсорах дело. Это с 'Мирандой' что-то не то происходит, – признаться, я не на шутку взволновался, наблюдая всю эту свистопляску. – Она куда-то от нас убегает.