Роман Куликов - Сборник рассказов

Контроллер в углу, что-то фыркнул, и зашаркал в их сторону. Егор перевел взгляд вперед и постарался сделать его как можно более невыразительным. Контроллер подошел, постоял немного, что-то пережевывая, потом сплюнул на пол, тяжелый запах, исходивший от него, мог свести с ума.

Потом Контроллер повернулся к Андрею, Егор сразу посмотрел в ту сторону, и увидел, что происходит: Контроллер решил перекусить свежим мясом, и, выбрав Андрея, приказал ему подойти, но Андрей сопротивлялся ему и умоляюще смотрел на Егора, прося о помощи. Контроллер, поняв, в чем дело, громко заверещал, и стал взмахивать руками и хлестать ими Андрея.

Егор напрягся, закрыл глаза, собрался и начал свою последнюю атаку против чужого разума, сковавшего его тело.

Он принял решение и не стал тянуться до автомата, все равно тот стоял на предохранителе, а дотянулся и сжал в кулаке гранату. Движением, словно в замедленной съемке, он снял ее с пояса, одновременно выдергивая предохранительную чеку.

Контроллер метнулся на звук, Егор открыл глаза и встретился и ним взглядом. Черные бездонные глаза, захватили, лишили воли, заставили замереть, словно тело насадили на длинный кол… и отпустили.

Мгновения черноты прошли, и Егор увидел, что Андрей шагнул к Контроллеру, переключив его внимание на себя, но по — прежнему смотря на Егора.

И в его взгляде читалось одобрение.

Егор не мог его подвести.

И разжал пальцы, стиснувшие, гранату. Она ударилась о пол и покатилась к мутанту.

Тот снова резко обернулся, мотнув длинными жирными черными волосами, и мозг Егора словно обожгло огнем. Он только успел увидеть, как улыбается Андрей, и последним усилием тоже скривил улыбку, потом глаза застлала тьма.

Но Егор продолжал улыбаться мысленно — он победил!

Он не дал сделать из себя куклу, и сам выбрал себе смерть.

Да. Он победил!

Контроллер что-то возмущенно бормотал и взмахивал руками, он не замечал гранаты лежащей рядом с ним.

А Егор уже не замечал ничего вокруг, жжение в мозгу прекратилось и пришло спокойствие.

Когда-то он задумывался о том, какие мысли приходят человеку перед смертью, может действительно перед глазами пробегает вся жизнь?

Но Егору почему-то, вспомнилось, как он любил снег. Как большие пушистые снежинки падали в спокойном воздухе, а он шел и ловил их ртом. И вспомнил удивленные лица прохожих, когда те видели его с высунутым языком, радующегося и наслаждающегося жизнью.

И Егор улыбнулся.

И раздался взрыв.

(Альтернативная концовка «Две улыбки для контроллера»)

Он выходил на балкон, доставал из пачки сигарету и закуривал. Скоро будет уже почти год, как он заступил в тот злополучный караул, с Андреем Семеновым и Витьком Мартовкиным… Прицепом и Восьмерочкой…

Егор до сих пор еще не мог прийти в себя. Все вокруг казалось нереальным, он ходил словно окутанный каким то саваном, люди смотрели на него как на призрака. Он почти не разговаривал, только изредка перекидывался словечком с соседкой по лестничной площадке, тетей Клавой. Иногда к нему приходили друзья, но с ними он тоже почти не разговаривал, только пили водку и курили. Он не знал, что происходит в мире, газет не покупал, а телевизор стоявший в углу у окна, Егор включал только, чтобы посмотреть какую-нибудь видеокассету. Но фильмы, почему-то, всегда оказывались не теми, что написаны на коробке, а старыми, которые он уже видел много раз и он почти сразу их выключал.

И только в одном случае, мир приобретал для него краски, когда к нему приходил Андрюха, ставший ему младшим братом. Они радовались друг другу словно дети, и либо Егор, либо Андрей обязательно начинали безобидную потасовку, переходившую в борьбу на полу с пыхтением и киношным озвучиванием собственных ударов. Потом взмокшие они сидели молча, потому что в такие моменты они особенно живо, вспоминали своего третьего товарища по несчастью. И они шли на кухню и поднимали стаканы за Восьмерочку. А потом садились на диван или шли на балкон и, заливаясь от смеха, рассказывали, перебивая друг друга, глупые истории из детства, часто одни и те же, но от этого не менее смешные или обсуждали девчонок или вспоминали армейских друзей и командиров и смешные истории, произошедшие с ними.

Потом Андрей уходил, и Егор снова оставался один, и с ним снова были его кошмары.

Особенно тяжело было ночью, когда темные бездонные глаза, по сравнению с чернотой которых, ночь была ярким днем, застилали мозг Егора, поглощая и впитывая в себя его душу и заставляя кричать и просыпаться от собственного крика. Егор вскакивал на постели и долго не мог отдышаться и заставить сердце стучать не так сильно. Потом он шел в ванну умывался, не вытираясь выходил, садился в кухне на табурет, закуривал сигарету и плакал.