Ощущение беспомощности.
Он взвизгнул, падая на пол и выставляя перед собой свой слабо светящийся в темноте нож.
Пара мышей упала замертво рядом с ним.
Трое упали, оглушенные, рядом и чуть заметно шевелили крыльями.
Остальные покинули пещеру, более не пытаясь приблизиться к нему.
Ансей долго не мог прийти в себя — его собственные силы, казавшиеся ему ничтожными, ошеломили его самого. Когда он вложил нож в ножны, то самому себе уже не казался беспомощным и бесполезным. Какая‑то стройная, но совершенно незнакомая ему музыка несколько мгновений звучала в глубине его рассудка… или ему показалось?
На свежий воздух он вышел уже совершенно другим. Взрослым. Расправив руки, он легко поднялся в воздух и спустя три минуты мягко опустился перед Шерамом, который что‑то чертил на большом куске бумаги.
Шерам долго смотрел на него, но ничего не стал спрашивать. Ансею казалось, что тот и так все понял.
День, когда Шерам оставил его одного, запомнился Ансею надолго.
Близилась осень. Здесь, посреди теплого океана, она немногим отличалась от лета и лишь чуть‑чуть — от зимы. Однако все деревья меняли либо сбрасывали листву и начавшееся буйство красок придавало острову фантастический, незабываемый вид. Шли заготовки, бывший отшельник запасал то, что невозможно будет собрать зимой, а Ансей отправлялся в облеты острова, принося то лекарственные травы, то огромные листья серебристой пальмы. Листья были необычайно долговечными, выделяли при порезе темный, быстро застывающий сок и служили прекрасным заменителем бумаге с чернилами.
Шерам день ото дня мрачнел, неохотно отрывался от своих заклинаний, медитаций и вычислений, пока в один прекрасный вечер не исчез.
…Буря неистовствовала за окнами дома и ветви стучали по крыше мокрыми лапами. Ансей проснулся поздно вечером, оглядел чердак, на котором обычно укладывался отдыхать, и понял, что остался один.
Страха не было. Было ощущение потери, неприятное, отвратительное чувство, которое невозможно было игнорировать. Бесшумно опустившись в большую комнату‑кабинет, Ансей вздрогнул, когда молния поразила какое‑то дерево совсем рядом с домом и осмотрелся.
На столе лежала стопка бумаг и «письменных листьев», аккуратно перевязанная и снабженная ремнями. Неприятное предчувствие добавилось к обуревающим Ансея переживаниям, когда он подошел поближе и склонился над стопкой.
Стопка была аккуратно перевязана водонепроницаемым пергаментным листом. Поверх бумаг лежала записка, адресованная ему лично — почерк был стремительный, спешащий, нервный.
«Ансей, малыш!
Извини, что пришлось усыпить тебя покрепче, но иначе ты бы не удержался и последовал за мной, я тебя знаю.
Не выходи из дому до рассвета, а если я не вернусь с восходом солнца, возьми эти бумаги и лети на северо‑северо‑восток. Лететь придется долго, но ты справишься. Ты сильный.
На большом острове отыщи Эльфа по имени Альденнар и передай ему эти бумаги. Он заменит тебе семью, как заменял ее я.
Запомни: ни в коем случае не подходи к руинам башни!
Живи долго, Ш.»
Тут что‑то громыхнуло совсем рядом с домом, и Ансей неожиданно понял, что Шерама уже нет среди живых. Он ушел из дома словно бы на войну: не было его дорожного посоха и лука со стрелами. Плащ и походная сумка также отсутствовали. Что же случилось?
Долгое время Ансей сидел неподвижно, закрыв крыльями лицо и горестно пищал. Он не умел плакать, не то разрыдался бы.
В разгар ночи он решил, что непременно проберется к руинам башни (не было никакого сомнения, что Шерам направился именно туда) и выяснит, что с ним стряслось.
Приседая от ослепительно‑синих разрядов молнии, Ансей выглянул во двор и удивленно присвистнул.
Не было забора, указывающего границу окружающим дом джунглям. Не было неба над головой. Могучие деревья сомкнулись стройным кольцом вокруг дома, огораживая его наглухо от остального мира, шатром своих крон запечатывая небеса.
Шерам и здесь перехитрил его.
Ансей долго смотрел туда, где прежде был зенит, пока его уставшее тело не отодвинуло в сторону разгоряченный рассудок.
Он упал и заснул прямо на пороге. Сон его был безмятежным и нес с собой только отдых и спокойствие.
На следующее утро стражи‑деревья бесследно исчезли и умытый дождем остров выглядел так же привлекательно и сказочно, как и прежде.
Только теперь он, Ансей, был здесь хозяином. Проснувшись на пороге, он без особого удивления осмотрелся и, быстро облетев дом, понял, что отныне сам должен решать, чем заниматься и что предпринимать.
Читать дальше