Артём Каменистый - Практикантка

Всё произошло настолько быстро, что Клещ не увидел начала атакующего движения практикантки. Только что она ещё слепо раскачивалась, стоя на коленях, но в следующий миг возникла рядом, вытянутая рука коснулась скафандра. Куратор удивился странной силе прикосновения, он даже покачнулся, ещё не понимая, откуда донесся этот странный хрустящий звук. Между тем девушка неловко завалилась на бок, ноги её судорожно забились по земле, поднимая облака пепла. Он шагнул вперёд, попытался над ней нагнуться и вскрикнул от неожиданной боли в подреберье.

Опустив голову, Клещ с изумлением уставился на грязную рукоять ножа, вырастающую из псевдохитиновой броневой пластины. Он понял, что это всего лишь сон, ведь подобного попросту не может быть. Но тут нахлынул новый приступ боли, причём он не собирался прекращаться. Куратор осознал, что всё происходит наяву, муки были слишком реальными. Его ноги подогнулись, рыцарь упал на спину, подняв при этом приличное пыльное облако. Глядя в небо, застилаемое дымом пожаров, он хриплым голосом произнёс первое слово:

– Практикантка!..

Подбежавшая настоятельница, на ходу скользнула по нему безучастным взглядом, упала на колени возле своей воспитанницы, приподняла её голову, второй рукой принялась извлекать липкую, пропитанную кровью глину, забившую рот девушки. Разглядев запекшиеся, почерневшие губы, она заорала так, что едва сама не оглохла от собственного крика:

– Капельницу!!! Быстрее!!!

Обернувшись на подоспевшего Кошкина, Мюллер лихорадочно спросила:

– У тебя есть вода?

Тот сунул руку в карман, извлёк банку пива, быстро раскупорил. Настоятельница попробовала напоить практикантку, но тщетно, её губы даже не шевельнулись, никак не реагируя на влагу. Нахмурившись, женщина попыталась нащупать пульс на шее, одновременно крикнув Олегу:

– Бегом! Приведи сюда Графа! Без него мы её не вытащим!

Подняв девушку на руки, она поспешила навстречу экстрасенсу, видя, что он уже торопится сюда, привлечённый необычной суматохой.

Вокруг лежащего Клеща столпилось несколько растерянных спецназовцев. Они хотели оказать ему медицинскую помощь, но не представляли, с чего начинать. Чтобы добраться до раны, надо снять скафандр, но как это сделать, не навредив куратору, было непонятно. Клинок жестоко пришпилил псевдохитин к телу. Вынимать нож было опасно – немедленно хлынет кровь, пока доберутся до раны, её вытечет очень много, однако без этого, похоже, не обойтись. Но самое ужасное – ни один из этих сильнейших воинов не в состоянии был вынуть стальную занозу, намертво засевшую в крепчайшей броне. Одним рывком не получится, а расшатывать, разумеется, нельзя.

Клещу их растерянность была непонятна, ему сейчас было попросту наплевать на всё. Куратор лежал на спине, прижав ладони к брюшным пластинам скафандра. Он смотрел в небо, одновременно плача и смеясь, всё время повторяя одно-единственное слово:

– Живая!..

Практикантка уже не ощущала практически ничего, сознание медленно растворялось во тьме, разрывая последние связи с телом. Девушка больше не страдала от боли, она была спокойна, прекрасно осознавая, что её путь закончен. Лина сражалась до самого конца, действуя как самостоятельная боевая единица, она израсходовала все запасы оружия и боеприпасов, сломала руки и смертельно повредила тело. Продолжать бой невозможно. Теперь можно расслабиться, отдохнуть по-настоящему. Кто знает, может, ей повезло и ранение демона настолько серьёзно, что он лежит где-то рядом, бессильно крича от боли и ярости.

Внезапно Лина стала видеть, более того, она поняла, что стоит на своих ногах посреди красивой поляны, окруженной величавыми кедрами. Невдалеке, у опушки, садился боевой вертолёт; едва он коснулся земли, дверь отъехала в сторону, на траву ступила высокая женщина в чёрном боевом скафандре. Она уверенно направилась к девушке, покачивая в руке большую запотевшую бутылку самого вкусного в мире напитка – холодного монастырского лимонада. Приглядевшись, Лина отчётливо различила боевое прозвище, краснеющее на левой стороне грудного щита – «Нельма».

Прославленная выпускница остановилась в трёх шагах, подняла левую руку, медленно сняла шлем. Увидев наконец её лицо, Лина даже не удивилась. Посмотрев в глаза женщине, она попыталась улыбнуться, и это ничтожное усилие окончательно погасило сознание.

Путь практикантки был закончен.

Потолок был ослепительно белым, состоявшим из больших идеальных квадратов. Вдоль тонкой щели между ними деловито передвигалась муха. Сделав короткий рывок, она останавливалась, чуть поворачивалась, вновь стремительно меняла позицию, перемещаясь на манер пехотинца, атакующего противника в условиях частично открытой местности.