Роман Злотников - Путь князя. Атака на будущее

Он решительно распахнул дверцу и вывалился наружу. Кот и Гаджет лежали на земле в позе эмбриона, а два мордоворота лениво пинали их. Чуть поодаль еще один держал за волосы стоявшую на коленях Барабанщицу и так же лениво бил ее по лицу. Маша все пыталась подняться, но урод вновь и вновь заваливал ее, небрежно дергая за волосы. Немоляеву рвало около урны, а Катя, держась за глаз, с трудом поднималась на ноги возле кустов. Один из мордоворотов, пинающих ребят, оглянулся.

– Слива, гля, развязался...

Данька сжал кулаки и бросился вперед.

– Оба-на, – обрадованно воскликнул мордоворот и... коротко всхрипнув, опрокинулся на спину.

Бомж, неизвестно как оказавшийся впереди Даньки, повернулся к другому и, схватив его за нос, резко дернул на себя, одновременно выбросив вперед сжатый кулак. Тот взвыл и кулем рухнул ему под ноги. Третий, отпустив Барабанщицу, рванул было к ним, но, увидев, что произошло с первыми двумя, притормозил и этак растерянно-угрожающе произнес:

– Ты это, кончай тут...

Бомж пожал плечами и совершенно спокойно ответил:

– Да, в общем-то, уже кончил. Если тебе никаких глупостей в голову не придет, конечно.

Третий как-то опасливо поежился, а бомж наклонился к приподнявшемуся на четвереньки мордовороту, которого он схватил за нос и с этаким сожалением произнес:

– Разве что... – после чего вновь легонько хлопнул того по носу открытой ладонью. Тот завизжал и рухнул на спину, размахивая руками и не решаясь прикоснуться к своему ставшему огромным и бордово-красным носу.

– Вот теперь действительно слива, – констатировал бомж и, не обращая внимания на последнего, переминающегося с ноги на ногу, спокойно спросил:

– Господа, никто не желает покинуть место столь славной схватки?..

– Ты это, – вновь подал голос третий, – тебе Корявый...у-йя!!

Барабанщица отступила назад и несколько мгновений любовалась тем, как мордоворот, держась за яйца, валяется на земле, суча ногами, потом зло сплюнула и бросила:

– Встали и ходу!..

Когда за их спинами захлопнулась входная дверь, Данька облегченно выдохнул и привалился спиной к стене. Гаджет, тяжело дыша, провел рукавом по взмокшему лбу и пробормотал:

– Да уж, потусовались.

А Немоляева истерически всхлипнула. Несколько мгновений в крошечной прихожей, забитой потными телами, висела шумная, наполненная тяжелым, со всхрипами, со свистом дыханием тишина, потом Барабанщица сделала глубокий вздох и приказала:

– Ну че встали – проходите!

И все начали, толкаясь локтями и задевая друг друга плечами, стягивать ботинки и протискиваться вперед, в комнату. На пороге комнаты Данька оглянулся. Бомж, вошедший последним, неподвижно стоял у самой двери, привалившись плечом к косяку, и ждал, скрестив руки на груди. От всей его фигуры веяло таким спокойствием, что Данька смутился, вспомнив, что привык называть его бомжом. Пусть даже тот этого не слышал.

В комнате они попытались занять диван, но Катя рявкнула:

– Куда! Рухнет на хрен!!

Все расселись на полу вокруг колченого журнального столика. Некоторое время все молчали, придавленные случившимся, а затем Кот, вздохнув, буркнул:

– Да уж, сто грамм сейчас не помешало бы...

Гаджет согласно хмыкнул. Катя подобрала губы, собираясь дать суровую отповедь мужикам, ищущим только повода, чтобы отравить свой организм ядовитым этиловым спиртом, как вдруг из-за спины Кота протянулась рука и водрузила на стол литровую бутылку.

Все обернулись. Бомж невозмутимо завязывал свою торбочку. Покончив с этим, он закинул ее на плечо и, подняв глаза, улыбнулся:

– Мой вклад в сегодняшний ужин. Только закуски нет...

– Нет, ну что это за дела, – воскликнула Катя, – одних алкоголиков еле выгнала, так тут же другие на мою голову. Машка, ты мне что обещала? – повернулась она к Барабанщице. Но с той подобные номера были бесполезны.

– Ничего, – отрезала Барабанщица, – сегодня можно. И даже нужно. Фронтовые сто грамм. После, так сказать, боевого вылета...

Все молча переглянулись, а потом Гаджет громко захохотал. Спустя пару мгновений заржали все. Да уж, вылет у них сегодня был куда как боевым...

Отсмеявшись, Катя тряхнула челкой.

– Ладно уж, разрешаю. Только вот по фронтовой традиции сто грамм положены к ужину. А у нас, кроме коктейля, во рту маковой росинки не было, – она поднялась на ноги, – кто мне поможет?

Немоляева, все еще сидевшая с бледным видом, растерянно оглянулась, но все остались на месте, поэтому она качнулась вперед, но была тут же остановлена рукой Барабанщицы, ухватившей ее за локоть. Глаза хозяйки квартиры были устремлены на нового члена их компании. Бомж молча улыбнулся и поднялся на ноги.